сначала мы честно с Колей спали, пока нечаянно не проснулись и вот... Ладно, хватит об этом. Я тебя хочу к гинекологу свозить, спираль поставить. К врачу и ты бы меня сводила, так даже проще, мне не первый раз и я знаю что там говорить, но водить машину по городу я слишком молодо выгляжу и на фото в правах не очень похожа.
— Мам, Шурка говорит, что спираль надо вставлять сразу по окончании месячных. А они только через неделю начнутся.
— И что делать полторы недели? Коля сегодня уедет, Саша временно нетрудоспособен. Как будем жить, я в роли дочки, ты в роли мамы?
— Первым делом я тебя выпорю за что-нибудь!
— Вот вырастила любящую доченьку на свою... нет, не голову, на другое место...
— Ага, не нравится! Всю жизнь ты меня этим пугаешь! Теперь за адскую неделю поймешь, что значит родиться в семье учительницы! Сашка
Хуже утра не бывает. Ну сестричка с Оксанкой устроили! Родители, хохотали как ненормальные, разглядывая фотографии на подсунутом им Шуркой фотоаппарате. Только Оля, то есть мама Марина в теле своей дочки, увела меня в баню, раздела и вымыла всего. Чтоб не забрызгаться самой, она тоже разделась, но у нас ничего не было. Трогать себя не разрешила даже за сиськи, сказав, что сегодня под утро она пыталась вернуться в исходное тело, а сейчас попусту нечего раздразнивать. Вот вернется Олечка в это тело, дескать, отрывайтесь как хотите, соблюдая режим строгого предохранения, разумеется.
В общем, выдала мне женский халат, чтоб не голому возвращаться, потому, что все девчоночье барахло снятое с меня она забросила в стирку. В дом входил под продолжающийся хохот родителей и мамы Марины (то есть Ольки в ее теле) – они рассматривали негритянские фотографии. Я тоже заглянул, там пухленький негр (афро Оля) с чудовищным бугром в паху. Это даже не бугор, это верблюжий горб какой-то. После первых фотографий, где я в образе негритоски (теперь по ассоциации верблюд двугорбый), мне стало скучно и я пошел наверх переодеваться. Но примерно посередине лестницы услышал негромкий и насмешливый папин голос:
— Так вот как ты справляешься с проблемами, когда муж в командировке!
И тут же ледяной мамин вопль:
— Александр!!!
Я остановился и посмотрел вниз, там мама лихорадочно пролистывала кадры. Папа через ее плечо тоже смотрел с ухмылкой.
— Это ты? – У мамы было настроение и поза, будто она хочет швырнуть фотик мне в голову. С чего вдруг она взбеленилась от моих фотографий в юбке?
— Ну я... Но я же спал, когда меня Шурка с Оксаной красили.
— Это ты снял?
— Ну не весь же день ходить в юбке и чулках. Посмеялись и хватит, – я ничего не понимал, а в такой ярости видел маму впервые.
— Это ты... снимал... меня... в моей спальне? – Раздельно произнесла мама, - Иди сюда!
Спустился, мама быстро сунула мне под нос фотоаппарат и так же быстро спрятала его за спину. На мелькнувшем дисплее я успел заметить женщину на постели, рукой прикрывающую лоно, как Венера у Тициана. То, что это мама, я понял лишь по разгневанной реакции, так как лицо было не в фокусе.
— Как это попало в фотоаппарат?
— А я откуда знаю!
Ко всем несчастьям еще и это обвинение.
— Успокойся, дорогая, - папа мягко отобрал фотоаппарат, - парень явно ни при чем. Возможно Шурка... Будем надеяться не в целях сбора компромата для шантажа, а лишь для повышения собственной квалификации.
Одной рукой папа обнимал за плечи маму, а другой вне поля ее зрения извлек карточку памяти и ловко сунул в карман. Потом
Чаепитие. 