прозрачный пеньюар, который мне подарили давным-давно. Скрипнув, дверца закрылась, и я предстала перед своими друзьями. Пеньюар был длиннее, зато прозрачнее Полининой кофточки, в общем очень подходил к общему стилю нашей компании. Мой красивый лобок был наполовину виден, а наполовину просвечивал, Полинины груди раздвигали блузку, как и Колин член. Они не успели ничего сказать, а член из горизонтального положения, дернувшись, уже устремился вверх.
Под Полинкино одобрительное «О-о-о», я подошла к ним и, быстро присев в глубоком реверансе, поцеловала головку, сказав:
— Это моему самому непосредственному и самому честному ценителю.
И мы опять начали танцевать втроем. Только я была посередине, сзади к попе прижимался мой ценитель, а спереди – голые груди и мягкий живот Полины. Колины руки держались за её попу, соединяя всех троих в одно целое. Так танцевать было гораздо сподручнее. Иногда мужские руки забирались между нашими лобками и копошились возле клиторов, или поднимались и протискивались чтоб погрузиться в груди. Тогда Полинины ягодицы обхватывала я и прижимала к себе и протиснувшимся между животами рукам Коли. Полинка, наконец расстегнула свои оставшиеся пуговки и распахнула блузку, а с Коли сняла галстук и тоже расстегнула оставшиеся пуговицы. Кончилась песня, и мы изменили порядок, теперь я прижималась грудью к Полининой спине, пропустила свои руки между ребятами, нащупала член и прижимала его к мягкому Полининому животу, а сама ощущала крепкие Колины пальцы на своей попе.
Я нашла их в Олькином столе и принесла, мы уселись вокруг журнального столика.
— На что будем? – спросил Коля и застегнулся, - На раздевание?
Мы засмеялись:
— Это на один раз. Давайте на поцелуи.
— Выигравшего целует проигравший, туда куда скажет третий, - добавила Полинка, тоже приведя кофточку в порядок.
Проиграла я, и Коля велел целовать Полинку в груди, но чтобы Полина забралась на стул. Полина залезла, но обнажила свою грудь не через ворот, а задрала полы кофточки к шее. Я приблизилась, и впилась ей в торчащий из бледной растянутой ареолы темный сосок... Её провисшая грудь была как раз над моими губами, и мне всего-навсего надо было привстать на цыпочки. Обцеловав и соски и ареолы, я помогла Полинке слезть и мы раскланялись перед зрителем.
Сдала я себе опять плоховато, и пустилась на хитрость. Медленно развела ноги и подвинулась ближе к столику. Коля после первого хода заметил мою открытую, красиво подстриженную письку и, забыв про всё, сделал непростительную ошибку. Так что я выиграла и, предвкушая приз, повернулась к хихикающей Полинке.
— Коля, целуй Марину в попу, после того как её шлёпнешь, - я захихикала и поэтому Полина сурово добавила, - ремнем. Марина ложись животом на спинку кресла.
Я отодвинула на центр своё кресло, Коля, найдя свои брюки, вынул пояс. И я перегнулась головой вниз, подставив свою зачесавшуюся попу. Пеньюар сам сполз по спине. А я вдруг решилась и попросила:
— Коль, бей от души, я хочу узнать что в этом находят... И подряд три раза.
— Мариночка? – нерешительно переспросил Коля, - ты уверена?
— Давай смелее!
Я видела как Полинка, переживая, больно закусила большой палец.
Коля, чуть сбоку, чтоб не зацепить люстру, щелкнул по попе раз, говоря:
— Пойдёшь замуж за меня?
— Э-э... Как это? А Полина?
— Полина официальная жена, а тебе мы предлагаем гражданский брак с гражданской свадьбой.
— Э-э... это так неожиданно...
... Два...
— Надо подумать, - ответила глухо я, попа сжалась в ожидании последнего удара.
... Три...
— Пойду-пойду-пойду!
Коля бросил ремень и стал покрывать быстрыми легкими поцелуями покрасневшие полосы на моей белой ягодице. Полинка стала попеременно дуть и целовать их
Аньчутка. Фотосессия 