потрогал мою грудь, вторую тоже... полазил одним пальцем в щелке, чтоб убедиться в отсутствии члена, подергал за еще раньше напрягшийся сосок и продолжил размышлять вслух:
— Оля в меня переместилась? Вдвоем в одном теле очутиться - было уже как-то... теперь что? Я сразу в двух телах?
Я не выдержала и хихикнула от совсем уж дурацкого предположения.
Саша оживился и начал гадать, глядя мне в глаза:
— Ты Шурка?
— Нет, хи-хи.
— Оксана?
— Тоже нет.
— Неужели мама Марина?
И тут я выдала торжественным голосом:
— Это твоя жена Ольга Александровна. Мы женаты уже пять лет, у нас две чудесные девочки, одну я родила, другую мама. Третью Оксанка приносит к нам на выходные. Все три похожи на тебя. Шурка беременна, от кого не говорит, но счастлива безмерно. А вот и она!
К кровати подходила Шурка в ночнушке и хрипловато известила:
— Я не к вам, голые люди, я в туалет.
Обалдевший Сашка уставился на сестру:
— Иди, только скажи, я – кто и эта – кто?
— Ты балбес, она балбеска, которые не дают людям спать. Схожу в туалет, вернусь и скажу кто вы еще такие, малолетние идиоты. Вариантов у меня много накопилось.
— Шурка, ты такая нервная стала из-за своей беременности?
— Вы какие грибы вчера трескали? До сих пор глаза мультипликационные. Ты же вчера проверял на месте ли плева, забыл, что я еще три года буду ее беречь как упрек вам развратникам и доказательство, что я белая и пушистая, при том, что выгляжу загорелой и колючей.
— Грибы? Вчера? Так ээто мне не приснилось? – В Сашкиных глазах наконец забрезжил разум, такой же слабый как рассвет за окном, - Ольга, дура, нельзя же так над людьми шутить, я чуть умом не тронулся!
— А когда я первый раз переместилась, можно было шутить над людьми, выдавая себя за меня?
Сашка вдохнул, чтобы выплеснуть на меня свои возмущенные чувства, но я прижалась к источнику начинающегося скандала губами и высосала из него все неприятные эмоции как яд из змеиного укуса. Мы целовались, обнявшись, когда Шурка вернулась, целовались, пока она пыталась что-то нам высказать, целовались и когда она, поскрипывая, укладывалась в соседней комнате.
— Подожди, секундочку, - сказала я непослушными и распухшими губами, сбегала в свою комнату, бросила Шурке на голову свою подушку, чтоб не мешать ей спать, и принесла презерватив, - давай наденем.
Презервативы и были основной причиной нашей поездки в город. К походу в аптеку мы готовились как к ограблению банка. Меня одели максимально импозантно, а когда объяснили Оксанке, что это значит «солидно», она перестала раскрашивать меня как проститутку на работу, но вынув все вкладыши из своего лифчика и напихала в мой, так что тот едва застегнулся.
Я научилась безошибочно ходить на маминых каблуках. Мы выбрали аптеку с молодой провизоршей (молодые реже ворчат), улучили момент, когда в аптеке не будет посетителей. Я зашла одна, подруги на улице изображали машину со включенным двигателем, которая обязана ждать подельников с добычей. Вышла я спокойная как айсберг утопивший Леонардо ДиКаприо, (перед операцией меня накормили валерьянкой), неся прозрачный кулек с разноцветными пакетиками. Меня ассистентки подхватили под локти, всей улице видимый кулек сунули в другой, непрозрачный, а тот в хозяйственную сумку и утащили через проходные дворы, путая воображаемую слежку.
Вот сейчас и несла я упаковку, желая только одного - хоть бы пришлись впору... ведь на вопрос аптекарши «какой размер?» я задумалась:
— М-м-м... - но так и не ответила, а она, кивнув, сама выбрала размер на свой вкус.
Налез! А потом мы трахались и трахались, снова и снова, пока я не
Чудесное время перед армией 