его ненавидела. Еле пережила тот стресс. И теперь очень боялась попасть в зависимость опять к какому-нибудь парню, боялась влюбиться.
Вика встала, сходила на кухню и смешала себе коктейль ещё. Остановилась в прихожей перед зеркалом, разглядывая своё отражение. Она всячески старалась забыть Виктора, выбросить его из головы. Мужика надо? Без проблем! Разве трудно такой девушке найти себе мужика?
«Эх, жалко, Сашка ушёл! Сейчас бы я ему дала…» — Подумала девушка, сжав ладонью свою грудь и отхлёбывая из высокого стакана.
От двери раздался какой-то скрежет. Потом звук открывающегося замка. Дверь распахнулась, и на порог ввалился Сашка с огромным букетом роз.
«Лёгок на помине», — не без радости пронеслось в голове.
— Это ещё что за явление? — С напускной сердитостью воскликнула она, глядя, как парень, шатаясь, пытается разуться.
— Викусь, это тебе!
Букет был не огромный. Он был умопомрачительно огромный! Штук пятьдесят, а может, и все сто крупных калиброванных пурпурных длинноногих роз.
— Обалдеть! — Вырвалось у неё. Но тут же вдогонку — Что? Премию получил?
— Н-не важно… — Заплетающимся языком произнёс гость и махнул рукой. — Викусь, я пришёл тебя любить.
Парень шагнул к ней, сгрёб в охапку и полез целоваться. От него пахнуло такой кондовой сивухой, что девушку чуть не стошнило. Она попыталась вырваться и оттолкнула его.
— Фу, Александр, ты надрался, как… Как козёл.
Парень отшатнулся, больно ударившись головой о вешалку и сполз вниз. Смешно барахтаясь на полу, он стал подниматься, держась за стенки.
— Это н-не важно. Ты что — жена? А ну, иди сюда! Ты — моя Викуся, я пришёл тебя любить.
Он встал и снова схватил её в охапку. Она снова попыталась вырваться, но не тут-то было. Он прижал её спиной к стене, срывая пуговицы, распахнул халат и добрался до голой груди под тесной футболкой.
— Ты моя… Ты всем даёшь, я хочу! — Горячо хрипел он ей в ухо.
Запах перегара был невыносим. Она отворачивалась, больно прижимаясь щекой к стене, толкала его в грудь кулачками и пинала коленом куда-то между ног. Но, видимо, куда надо, не попадала.
Он сильно сжал пальцами предплечье, бросил мять груди и запустил руку между ног:
— Ой, и трусиков уже нет! А какие мы там лохматые! — Прохрипел он, пытаясь поцеловать её в шею. — Викусь, ты что, не бреешься? Ай-ай-ай! Сейчас все бреются.
— А твои кони тебе не говорили? Им нравится?.. Оох-йо! Ты что?!
Она, видимо, наконец, попала коленом куда надо.
— Ах ты!.. Шлюхи, говоришь? А ты кого тут без трусов ждала?
Он навалился так, что её лицо чуть не расплющилось о стенку. Его левая рука упиралась ей под горло, она чуть не висела, еле доставая кончиками пальцев до пола. Правой рукой он суетливо расстёгивал брюки.
— Я тебе покажу козел! Я тебя трахну, б…! Я тебя отдеру сейчас, как… как козу!
— Уйди, гад! Пусти! Я закричу. Больно! Синяки будут.
Он подлез под неё, подхватив одну ногу под коленку, и стал тыкаться эрегированным членом в пах. Потом взял его в кулак и попытался рукой засунуть в половую щель. Это и для любовников-то была бы не очень удобная поза, а насильно половой акт так было трудно осуществить. И он повалил её на пол, зажал рот ладонью, раздавил всем весом так, что она, как когда-то, раскорячилась по-лягушачьи, и вогнал, наконец, свой ствол в неё на сколько смог.
Она подумала, что накаркала, только что вспоминала тот страшный день, и вот — пожалуйста!
Конечно не было уже той боли, того страха. Той обиды за предательство любимого. Сегодня бессилие не
TRANCE Inc.: Спасатели 
webmaster@3iks.ru