натрудился, поэтому прилёг отдохнуть. Девчонки, хоть имели желание ещё пойти на речку, помучив немного ноут и похихикав, тоже вырубились.
Проснулся, от того, что замычала Зорька, которую Снежана впустила во двор. Мда, вот это отключился! Как после хорошей выпивки. Действительно: «тяжёлая это работа, из болота тащить бегемота» — как говорила Снежана. Девчонки дрыхли без задних ног. Они спали «втроём»: третьим между ними был ноут.
— Подъём, сони! Кто поможет мне управляться?
— Я.
— И я.
— Тогда пошли вычистим у Зорьки и подоим её.
— Фуу, там навозом воняет, — запротестовала внучка.
— Раз тебе там воняет, то возьми зерна, посыпь пернатым и приготовь ужин.
— Я не умею готовить, — потупилась она.
— Кто хочет — ищет способ, кто не хочет — ищет причину. Салат ты уже умеешь готовить. Колбасу тоже найдёшь и порежешь на всех. Квас в холодильнике. Да и ещё. Если появятся гуси, им тоже посыплешь зерна и нальёшь водички. Пошли вдвоём Маринка, раз некоторые отказываются.
В хлеву девчонка в основном смотрела. Так как силёнок у неё было мало. Вил в руках она не могла удержать и лишь наблюдала. А когда я сел доить Зорьку, то Марина не сдержала возгласа удивления, когда струйка молока ударилась об дно ведра.
— Ух ты! Можно мне попробовать?
— Можно, но осторожно. Боюсь, как бы Зорька не взбрыкнула.
Не вставая с табуреточки и придерживая ведёрко, я немного отодвинулся.
— Протискивайся между мной и Зорькой и садись мне на ноги. При этом тебе придётся свои ножки раздвинуть. Между ними будет ведёрко.
Эх, как мне сейчас хотелось, чтобы эта девочка не просто села мне на ноги, а нанизалась своей писюхой на мой член уже вовсю натянувший в брюках шатер. Марина осторожно протиснулась и села мне на ноги (явно почувствовала, что садится не просто на ноги, а на что то ещё). Я помог ей примостить ведёрко.
— Дои!
Она начала дёргать за дойки. Я уже по всякому ей подсказывал, но молоко упрямо не сдаивалось. Конце концов не выдержал и протянув свою руку Марине в лифчик, сжал ей сосок и сделал те же движения, что и при дойке.
— Вот так делай!
В ведёрко брызнула струйка молока. Я снова дёрнул Марину за сосок. Она повторила то же с дойкой, только всей ладошкой и молоко снова брызнуло в ведро.
— А теперь попеременно делай то же обеими руками.
Я уже совсем оборзел и схватил Марину за второй сосок. Дойка пошла превосходно. Когда молоко перестало брызгать в ведро, я перестал дёргать Марину за соски. Так не хотелось убирать руки с её груди, но было жаль молока, если вдруг выльется. Я взял молоко и встал. Марина повернулась ко мне.
— Огромное спасибо, что научили доить, — её глаза сияли.
— Да не за что. Ты меня прости, что лапал тебя за грудь.
— Если б не эти движения, то я не смогла бы правильно сдоить. И если честно, то мне было очень кайфово от этого. Мне очень хочется ещё подоить. Разрешите когда нибудь?
— Конечно. С удовольствием. С моими руками на твоих сисечках?
— Обязательно. А то я могу ошибиться и неправильно доить, — она преданными глазами посмотрела снизу. Потом вскочила на табуретку, поднявшись на цыпочки, смачно поцеловала меня прямо в губы.
— Спасибо, — и радостная выбежала из хлева.
Блин, ну и молодёжь пошла. Непонятно кто кого пытается совратить. Наверно точно пора списывать меня — старею.
Управившись с вечерними домашними делами, я успел сходить сполоснуться в душе и переодеться, а девчонки всё наводили марафет.
— Сороки! Вы долго ещё будете собираться?, — заглянул к ним в комнату.
Два месяца ожидания 