Никогда не подчинялся ни одной бабе (кроме Насти), а здесь слушаюсь какую то девку.
— Поднимай!
С трудом удерживая передок трактора, я наблюдал, как Снежана прикладывая все свои силёнки, и руками, и плечом толчками пыталась подвинуть тяжёлое бревно, используя монтировку как рычаг. Наконец оно сдвинулось. Она подложила какую то железку и еще немного подвинула. Потом с огромными усилиями, вытянув монтировку из земли, воткнула её ближе к бревну. Ещё немного передвинула. У меня уже закончились силы, ноги подгибались от тяжести, пот стекал ручьями.
Но бросить я не мог. Не мог, потому что были бы насмарку все усилия этой девочки. В деревне все считали её потаскушкой. Гутарили, что она побывала почти под всеми парнями не только нашей деревни (а их у нас раз два и обчёлся), но и всех окрестных деревень. Выпросить у этой, острой на язык девки поебаться, было легче, чем в кого то выпросить закурить.
— Опускай!
Из последних сил медленно опустил передок и рядом сам рухнул.
Снежана тоже обессилено сидела, уперевшись спиной в бревно. С трудом поднявшись, достал из кабины узелок с харчами.
— Квас будешь?
— И не только квас, — Снежана голодными глазами смотрела на еду.
— Да, пожалуйста, — я развернул перед ней не хитрую снедь (кусок копченой курочки, хлеб и несколько огурцов).
— Васильич, не подумай, что дома нечего жрать. Таскать с собой еду полдня некомфортно. Сам видишь сколько приходится бегать за этими шалавами. А к обеду готова и слона проглотить.
— Не переживай. Всё нормально. Да и вообще, я теперь твой должник.
— Ага, — пережёвывая мясо, произнесла Снежана, — теперь тебе придётся мой передок приподнимать и сунуть туда своё брёвнышко.
Эта деваха без малейшего стеснения с юмором разговаривала на интимные темы, как 30—40 летняя замужняя женщина.
— Да, шучу я, шучу. Знаю, что старый конь борозды не портит. Он просто ляжет на неё и спит.
— Ну ты и язва! Колючая, как кактус. Но сегодня я восхищён тобой, поэтому стерплю все твои подъебоны.
— Не обижайся Васильич. Я есть, какая есть, хотя если честно, то и на самом деле не отказалась бы нанизать свой передок на твой стерженёк.
— Прямо здесь и сейчас?
— Да ты что? Нет конечно. Я сейчас потная, грязная и вонючая. Всё. Забудь. Захочешь когда нибудь — не откажу. Но не в качестве расчета. Я тебе помогла от чистого сердца.
— Тяжёлая это работа — из болота тащить бегемота, — попивая квас, пошутила она.
— Васильич, но ты отдыхай, отдыхай. Тебе еще раз придется трактор поднимать. Так что накапливай силы.
Я молча стерпел этот подкол, а повернувшись к пробитому колесу, снова чуть было не заматерился. Колесо почти висело. Именно почти, но снять его было проблемно, т. к. скатом все равно упиралась в землю.
— Фигня! Подкопаешь, — произнесла Снежана, проследив за моим взглядом.
Вдруг она вскочила и со всех ног рвонула до коров. Не забыв прихватить кнут. Некоторые, самые нахальные уже забрели на поле с клевером. Услышав щелчки кнута вперемежку с матами и увидев мчащуюся к ним Снежану, они не стали ждать, пока она к ним добежит, а резво ретировались из поля.
Пока Снежана навела порядок в стаде и подошла, я уже снял и разбортировал колесо. Даже нащупал в покрышке и вынул согнутый гвоздь, доставивший столько хлопот. А вот что делать дальше было несколько вариантов. Пойти домой взять новую камеру, вернуться и поставить (это не меньше двух часов). Или придумать что то временное, чтобы доехать.
— Топать домой?
— Нет. Сейчас что то придумаем.
— Кстати. Васильич, ты на Ивана Купала идёшь? Обещали какую то
Ракель. Глава 1: Отель 