папа вёл себя несколько иначе. Едва начав изучать полученные дочкой годовые оценки, он поначалу лишь одобрительно хмыкал и кивал головой. А чуть позже, перевернув страницу, даже вслух похвалил прилежную ученицу и коротко, но очень ласково коснулся ладонью оголённого колена своей повзрослевшей дочери. В ответ Гермиона едва заметно вздрогнула, но не свела ножки, а наоборот, повинуясь какому-то внутреннему инстинкту, развела их чуть шире.
Длины юбки было теперь недостаточно, чтобы прикрыть бёдра сидящей «по-турецки» девушки. Однако её ничуть не смущало, что папа прямо сейчас может, скользнув боковым взглядом, рассмотреть белоснежный треугольник тонких трусиков, обтягивающих её гладкий лобок и нежную молоденькую киску. Напротив, она ждала этого и даже нарочно повернулась так, чтобы папочка не смог увернуться от этого будоражащего кровь любого мужчины зрелища.
Ещё пару минут отец делал вид, что внимательно изучает табель с оценками. Сам же в это время украдкой сверлил взглядом девичьи прелести под натянутым, как полог, подолом. Его рука при этом всё смелее и выше ласкала одну из широко расставленных молоденьких ляжек, продвигаясь от колена всё дальше под приподнятый подол. Прохладные мужские пальцы описывали плавные круги под юбочкой у девушки, ощущая кончиками всё более жаркое тепло, исходившее от пышущего желанием нежного девичьего тела.
Гермиона прикрыла глаза и, чуть приподняв голову, наслаждалась этими долгожданными и невероятно приятными прикосновениями. Ею овладела тягучая томная нега, низ живота потяжелел, а самый кончик скрытого под трусиками клитора тихонечко запульсировал. Девушка молчала и почти не дышала, будто опасаясь спугнуть папину руку. Она с нетерпением ждала, когда же его проворные пальцы доберутся до её самого интимного места и коснутся лобка хотя бы через эластичную ткань.
Вчерашняя школьница понимала, что всё это происходит сейчас лишь в мире её фантазий и иллюзий. Но от этого ей лишь ещё больше хотелось как можно шире раздвинуть перед папой свои красивые стройные ножки, показать во всей красе и подставить под самые безумные и бесстыдные ласки всё то, что все девочки обычно так тщательно скрывают под юбочкой.
Тишину нарушило короткое басистое покашливание, от которого замечтавшаяся девушка встрепенулась и приоткрыла глаза. Напомнив таким образом о своём присутствии, отец на время отстранил ладонь от раздвинутых ног дочери, в очередной раз перевернул страницу табеля и вновь уверенно запустил руку девчонке под юбку.
Теперь он уже не стал поглаживать внутреннюю сторону девичьего бедра, а сразу скользнул по треугольнику трусиков. Это нежное, долгожданное и одновременно неожиданное касание сквозь обтягивающую гладко выбритый лобок тонкую ткань заставило Гермиону вздрогнуть ещё сильнее. Пальцы отца тем временем нащупали вертикальную кромку нижнего белья, облегающего по бокам пухленькие варенички половых губ дочери.
Вскоре, чуть оттянув трусики, мужчина уже ласкал чувственную поверхность тёплой белоснежной складочки, упиваясь её податливостью и нежностью. Ещё одно смелое движение немного вглубь — и мужской палец обволокла мылкая пелена горячей смазки, обильно выступившей из молоденькой щелки. Следуя неторопливому ритму девичьего дыхания, он охаживал теперь мягкими прикосновениями внутренние губки и истекающую скользкими соками внутреннюю розовую плоть до сих пор ещё скрытой под трусиками безволосой девичьей щелочки.
Не смея и не желая перечить отцу, дочь сидела перед ним неподвижно с широко раздвинутыми бёдрами и скрещенными ножками. Она покорно и с нескрываемым удовольствием принимала эти бесстыдные и такие греховные ласки. Ей всё труднее было сохранять самообладание, голова кружилась всё сильнее. А когда она ощутила у себя под подолом прикосновение второй папиной ладони, окончательно потеряла равновесие и завалилась на кровати на спину.
Отложив в сторону табель, мужчина распрямил девичьи ножки, а затем одним плавным, но уверенным движением лишил разомлевшую бесстыдницу трусиков. Он склонился над
Мусорное алиби 