подошла ко мне, я сразу же схватил ее в охапку и подозвал Эвелин. О, какой у нее был взгляд, — как у школьницы, которая не знает, плакать ей или смеяться! Я поцеловал их обоих — сперва Мод, потом Эвелин, все время со всей возможной нежностью поглаживая рукой их попки. Потом я приказал Эвелин:
— Теперь, женщина, пошли наверх! — и она покорно поплелась вслед за мной.
— Как я люблю тебя! — сказала она, освобождаясь от панталон и укладываясь на нашем ложе. Я взобрался на нее, и решительно, без всяких прелюдий, овладел ею и грубо трахал в полном молчании, сдерживая ее стоны. Никто из нас не произнес ни слова, — я хотел это сделать так и она, думаю, тоже.
— Вот, тебя удовлетворили, и сейчас успокойся, — сказал я.
— Да, Морис, — ответила она чуть слышно.
Очень скоро я овладею и Мод, и она хорошо это знает. То есть Эвелин знает, и об этом нечего и говорить, а что касается Мод, то мне хорошо знаком этот ее мимолетный и манящий взгляд, как будто говорящий: «Ты можешь, если хочешь». Но я выжду время. Как говорится, чего не видят глаза, о том не горюет сердце. И потом, небольшая таинственность привнесет во все это небольшую изюминку.
Из дневника Дейдр
Эвелин рассказала мне обо всем, что произошло с Мод — я уверена, рассказала все, не упустив даже момент, когда он поцеловал их обоих и поласкал рукой их попки. Должна признаться, что поначалу я удивилась и раздумывала, то ли она захотела открыть все эти откровенности мне, то ли она сама захотела быть откровенной! Думаю, что во всем этом было немного и того, и другого, и должна сказать, меня это позабавило.
Она спросила меня, что я обо всем этом думаю. Я ответила ей, что думаю о ней так же, как и о себе, и в ответ рассказала ей о том, как я обошлась с Ричардом, чем ее весьма поразила. Я поняла, что впервые одержала над ней верх. Если ты играешь жизнями других, сказала я, то должна научиться и самой быть игрушкой в чужих руках.
— О, Дейдр, ты гораздо мудрее, чем я думала, — последовал ее ответ. Она явно беспокоится о Морисе и о своей Мод и боится, что может лишиться его привязанности, если он будет забавляться с девочкой слишком часто.
Я должна была ей сказать, что все это чепуха, но даже после этого она осталась в неуверенности. Судя по тому, что я видела, Морис намного более благонравен к Эвелин, чем она сама полагает, и сказала ей об этом, а после предложила весьма дерзкий план, в котором я совершенно уверена. Она слушала меня, раскрыв рот, несколько раз повторив: «О, нет!», — но я продолжала говорить, перебивая ее и настаивая на своем, почти убедив ее в своей правоте.
— А сейчас подумай об этом, Эвелин, — сказала я. Почему же то, что я позволила свершить над Эми, не касается ее собственной дочери, спросила я, и как же тогда обстоит дело с ее «принципами», которые могут пойти прахом? Конечно, это был удар ниже пояса, и все же полагаю, что это могло бы сработать. Это дало совершенно новое направление ее мыслям. Жду не дождусь услышать, что сейчас чем все это сейчас обернётся.
Из дневника Мод
Мама узнала, что со мной сотворили эти развратники! Как она мне сообщила, это первое, что я должна рассказать, — и она хочет видеть все, что я пишу. Сегодня она снова заговорила об этом и объяснила, почему
Подъём, 45 секунд!!! 
webmaster@3iks.ru