сразу же завладела им свободной рукой и принялась интенсивно мастурбировать его вперед-назад, одновременно осыпая ударами его раскрасневшуюся задницу.
— Воооуууу! — совершенно бесстыдно кричал он. В тот же миг я услышала, как открылась дверь комнаты Эми. Я велела ей вернуться, но ее любопытство взяло верх, и она заглянула внутрь. Ричард не мог ее видеть, потому что уткнулся лицом в одеяло, его ягодицы горели от моих сильных ударов. В его криках смешалась одновременно и боль, и наслаждение. Эми увидела то, что я делаю, и изумленно уставилась на меня. Я кивнула головой, показывая, чтобы она уходила, а сама с новой силой накинулась на задницу Ричарда.
— Я не могу, не могу, не могу больше... — задыхался он. О, я слишком поздно убрала руку... Он начал эякулировать, фонтанировал и изливался на кровать, а Эми, прижав руку ко рту, все это время стояла в дверях и наблюдала. Но Ричард ее так и не заметил. Еще более резким жестом я велела ей уйти. Хорошо хоть, что половицы не скрипели. Она отступила назад, а я вскоре поспешила вслед за ней с липкими руками, закрыв дверь к Ричарду и оставив его рыдать. Я спустилась вниз, в темноту, а Эми босиком пошла за мной. Я зажгла газовую лампу, не в силах вымолвить ни слова, налила себе вина и вытерла свою порочную руку о подол платья. Впрочем, я бы не назвала ее порочной, потому что она сделала полезное дело.
Эми подошла к буфету и тоже налила себе вина, а потом подошла и села рядом со мной на диван. Каким разным бывает молчание! Сейчас в нем не было никакого неудобства и неловкости, и я медленно расслабилась. Моя ладонь, которой я шлепала Ричарда, все еще болела, а Эми, закусив нижнюю губу и посмотрев на нее, сказала: «Она красная», — и мы обе вдруг начали глупо хихикать, и никак не могли остановиться, вытирая глаза от смеха. Я велела ей успокоиться, только лишь и всего. Мы были заговорщицами, — в ее глазах я не согрешила, а поступила правильно.
Отсмеявшись, мы покончили с нашим вином, а потом снова направились наверх, правда уже на цыпочках. В комнате Ричарда царила пугающая тишина. Там я поцеловала Эми и пожелала ей доброй ночи.
— Спокойной ночи, мама! — ответила она, с благоговением глядя на меня!
Я была в восторге от всего этого и не могу дождаться, чтобы рассказать Эвелин о том, что произошло. Теперь я точно знаю, что от Ричарда можно больше не ожидать никаких глупостей. Сегодня утром он был сама учтивость, и Эми уже не смеялась над ним. Она сделала вид, что ничего не знает. Я очень горжусь ею за это, и кроме того, я была очень приветлива с Ричардом, к его великому облегчению. Пузырь лопнул — и сам воздух теперь кажется свободнее.
Из дневника Мориса
Сегодня распечатали попку Мод и, как я слышал, сделали это весьма досконально. Друзья замечательно провели с ней время. Она немного посопротивлялась, но не слишком долго — ровно столько, сколько я и ожидал от этой милой девочки.
— У нее замечательная попа, старик, ты обязательно должен попробовать в нее, — доверительно сказали они мне впоследствии. Эвелин, дрожавшая от волнения, по пути в город следовала за нами на расстоянии, и наблюдала, как я вошел с Мод в гостиницу, а после вышел оттуда один. Как горели ее глаза, когда она на меня смотрела! Я настоял, чтобы мы что-нибудь выпили внизу в пабе, пока Мод будет получать свою первую акколаду [Акколада — обряд посвящения
Как меня сделали вафелькой 