на меня полезет! Разворотит там всё так, что после с мужем не смогу нормально!
Женщины засмеялись, но несколько сдержано. Видимо, каждая побаивалась того же. Оставаться там дольше, слушая вскрики и стоны жены, мне было совершенно невыносимо, и я наскоро распрощавшись, решил отправиться домой, полагая, что если дотяну до того, что жена выйдет, и мы встретимся — обоим будет стыдно.
Было уже девять вечера. Я не находил себе места, переживая и ругая себя за глупость, когда позвонил Вовчик:
— Всё! Готовь три рубля! Отделал по полной программе, во всех позах. Ей со мной так понравилось, что сама не стала перечить, когда её снимали. И с членом и с бутылкой в пизде.
— Какой бутылкой? — опешил я.
— Обычной, водочной поллитровкой.
— А с бутылкой-то зачем?
— Знаешь, как баба с всунутой бутылкой классно смотрится! Ну, увидешь — поймёшь! Спасибо, Львович, тебе за подарок! От души, спасибо! Просто, королева! Да, умеешь ты бабу выбрать! Я, теперь, всех своих прошмандовок разгоню, и только её, каждый день, в обед и вечером драть буду. Скоренько так, по часику, я же обещал тебе особо не усердствовать! А сегодня мы её хорошо поимели! Ко мне случайно друган завал, и мы её расписали по кругу, на троих. Такая голодная! Похоже, что за пол года, как ты повредился, её никто не драл! Ты бы видел! Ей всё мало и мало! Четыре часа к ряду, пока не вырубилась от усталости! Час отлёживалась, а сейчас домой почапала. Сумку забыла, конечно, так что завтра вторая серия будет.
— А третий, кто? — искренне удивился я.
— Так, Генка! Он всегда с моей постели кормится ба
бьим, пока они в себя не пришли, а так, с такой образиной, да хромому старику, кто ж добровольно то даст! Слушай, он на молоденьких вообще помешан! Львович, только — никому! Однажды его внучку драл, она, как раз школу только закончила и отмечала. И тут — Генка. Я ей на голову юбку накинул, чтоб не узнал, и прямо при нём продолжаю неспеша поёбывать. Кончил, слез с неё, а она ещё раком стоит. Генка мне шепчет:
— Это что, ты Верку мою, что ли!?
Я — палец к губам, мол, тихо, — хочешь? Давай, попробуешь внучку?
Так он — потоптался, помялся, а ведь, хочется! Вижу, что очень хочется. Покраснел весь, но штаны расстёгивает, и после с таким удовольствием её наяривал, что я даже удивился тому, откуда у него столько силы взялось! Только ты — никому! Я тебе, как раненному другу!
Дома жена появилась только в одиннадцатом часу. Сын уже лёг спать. Она сняла сапоги и пальто в прихожей, прошла в ванную. Минут десять струилась вода, а после вошла на кухню, в своём обычном халатике и шлёпанцах на каблучке. Виновато взглянув мне в лицо, сразу попросила прощения за то, что так долго:
— А я встретила подружку. Сто лет не виделись! Зашла к ней. Посидели, коньячку немного выпили, и я сумку у неё забыла. Не сердишься? Я завтра в обед к ней заскочу и заберу.
— Не переживай, всё нормально! Иди, сполоснись, а то — табачным дымом пропахла вся!
— Так я — уже! Это волосы пропахли! У неё муж курил, как паровоз, одну за одной! И глаз с меня не сводил. Кажется, он запал на меня.
— Смотри, а то подружка глаза выцарапает!
— Да нет. У неё болезнь такая, что она, даже, сама мне предложила с её мужем попробовать. Она не может, вот я и пошла к ней домой.
Однажды сестра... 