Женщин такая же маленькая грудь как у мужчин, к чему им лишнее неудобство при ходьбе, беге, лишний нарост на теле — это пережиток прошлого. Если функционал молочных желез не используется по назначению, то и носить его не имеет смысла.
— А мужчинам ничего не мешает при ходьбе и беге? — задумчиво спросила Татьяна.
Пришелец лишь ухмыльнулся, пожал плечами, покачал головой.
— А можно потрогать? — спросил Фэтс протянув руку к женской груди и остановив ее на полпути.
— В качестве исследования? Или любопытства? — Таня спрашивала негромко, пытаясь скрыть в голосе дрожь.
— Любопытство.
Девушка кивнула, и рука инопланетянина коснулась ее нежной кожи. Татьяна прикусила губу, чтоб не застонать и не показать своего возбуждения, а рука Фэтса тем временем аккуратно и нежно исследовала ее грудь. Он попробовал на ощупь ее кожу, легонько сжал упругую плоть, затем приподнял грудь словно проверяя ее на вес. И в конце указательным пальцем он легонько тронул сосок. Таня вздрогнула и пришелец в испуге отдернул руку.
— Извини. Тебе больно?
— Нет, мне... — Таня заулыбалась и отвернулась сделав шаг на прорезиненный коврик душевого отсека. Тут же из рассеивателей на нее полилось множество водяных струй разного напора и температуры, добавляющих к процессу помывки оздоровительный водный массаж и контрастный душ.
— Заходи, не бойся, — позвала девушка переминающегося с ноги на ногу пришельца, и он вошел к ней.
Намокшая кожа рахвфина приятно поблескивала тысячами крохотных капель и стекающих по рельефу мышц ручейков. Татьяна осмелела и положила ладони на грудь пришельца. Ладонями она ощутила биение сердца. Кожа его была непривычной, казалась какой-то неестественной, словно пластмасса, но тело его было приятно горячим. Она провела кончиками пальцев под ключицами, очертила полумесяцы грудных мышц, скользнула вниз, словно пересчитывая кубики пресса на животе и достигнув начала паха в нерешительности замерла, подняв глаза на Фэтса, который почти на голову был выше ее.
— Любопытство? — спросил он.
Она кивнула, и он кивнул в ответ.
Девушка взяла в руки член, обхватив его пальцами, и натянула кожу, оголяя головку. Затем нежно помассировала яички и вновь взяла в руки член. К ее разочарованию рахвфин никак не среагировал ни на ее наготу, ни на ее близость, ни на прикосновения — член его был мягкий, даже ни намека на эрекцию.
— А у тебя он бывает в ином состоянии?
Фэтс как-то неопределенно передернул плечами:
— Думаю, понимаю о чем ты, но не думаю что могу дать тебе какой-то ответ по этому поводу.
«Чертов импотент» — выругала его Татьяна. «Неужели все они такие».
— Потрешь мне спинку? — девушка разочарованно повернулась к нему спиной, и набрала на губку тягучий минеральный гель с нотками цитруса. — Это такая традиция на Земле. Ты же хотел изучить наши традиции. — Татьяна протянула ему губку и холодно глянула пришельцу в глаза. Но ее холодность словно ветром сдуло, когда руки рахвфина коснулись спины и принялись нежно намыливать ее. Девушка блаженно замурлыкала, ощущая внизу живота уже знакомые ощущения назревающего там смерча. Она даже незаметно потерлась бедрами друг о друга, перетаптывая ногами, чтоб хоть немного унять возбуждение и желание.
— У меня был к тебе вопрос, — услышала девушка голос Фэтса из-за спины.
— Да. Спрашивай.
— Я хотел узнать о странном массаже или гимнастике, я не найду этому подходящего определения.
— Ты о чем?
— Ты занималась этим в душе.
— Мылась?
— Нет, это было после того. Ты... гладила себя, а потом присела вниз и что-то делала рукой и... кажется, громко кричала. Мне показалось, ты делала себе больно, раз так кричала. Мне это не понятно.
Пороки матери 