А Даша уже не на шутку разошлась — голова часто поднималась, чтобы опуститься при максимальном разряжении во рту. Член, готовый к извержению, сильно набух, подрагивал в предчувствии оргазма. Даша поперхнулась первой порцией спермы, но потом отдышавшись дососала до полного расслабления органа.
Я тоже в этот момент сильно всосал уста Насти, сжал пальцами половые губки.
Обе жёнушки опять отлёживаются на моей груди — я вытянул ноги облокотившись головой о спинку дивана. Лежим так долго, у кого-то из них заурчал желудок, мой тоже начал аккомпанировать.
— Девушки, я не хочу вашей голодной смерти, домываемся и ужинать.
— Я чуточку поела... хи-хи. — Даша преданно посмотрела мне в глаза.
В доме натыкаюсь на влажные глаза Ники. Она, показывая — палец, зажатый в кулаке другой руки движется туда-сюда, спрашивает был ли половой контакт. Я успокаиваю, показав сосущие движения губами.
Ужинаем уже затемно. Затем рассказываю девушкам о Вьетнаме, о тяжкой судьбе Ми и Лан. Что им была уготована судьба быть исполнительницами воли плохих людей, желающих лишь одного — ублажения собственных потребностей. Больше всего девушек поражает рассказ о войне, о гибелях многих вьетнамцев в огне напалма, сравнимого в их сознании с геенной огненной.
Девушки впервые задумываются о несправедливости Бога. Но ответ у них уже вбит — на всё Его воля. Пока меня такая позиция устраивает, не высказываю своих доводов, посылаю помолиться за беглянок.
— Ты обучала их чистить зубы? — Спрашиваю у Ники.
— Да, нашла щётки в Вериных вещах, показала, объяснила для чего.
— Объясни им ещё о пользе подтирания письки после мочеиспускания.
— Им нужно побрить.
— Мама сама любит это делать.
— Ага, помню, как они меня с папой брили. Кайфово! Словей нет... Чо... ? Ага, слов.
— Расскажи, как у вас там было? — Хитрая мордашка подлезла под мою руку, пишущую СМС.
— Ты сама первый раз захотела пососать?
— Ага.
— А им пришлось подсказать, что так можно делать. У Даши ротик проворнее, у Насти ручки ласковей. Клитор у Даши крупнее твоего.
— Письки им лизал... ? Ну, Паш, я с тобой разговариваю.
— А я с Верой переписываюсь. Она пишет, что они с мамой обе будут рожать. Представляешь? Через девять месяцев здесь будет три девочки.
— А мама для чего? Папа уговорил?
— Вера говорит, что будут рожать девочек в качестве жён для их новых знакомых, которые скоро приедут сюда, чтобы зачать девочку. У них четыре мальчика, хотят обязательно девочку. Мы породнимся с грузинами.
— С грузинами... ? На Кавказе ко мне подкатывали парни, говорили, что они грузины, предлагали остаться у них. Я может тоже свою Верочку отдам замуж за одного из их сыновей. Можно?
— Лишь ты была счастлива, любимая.
— Лю-ю-юбима-а-а-йа. Паш, какой ты хороший. Мне не охота уезжать от тебя.
— А папу кто будет в рейсе согревать? Проститутка?
— Когда-нить мне придётся отпустить ево одново. Не прогоняй. А-а? Я буду учиться говорить правильно, уже не матерюсь... почти. Даже про себя.
— Глупышка! Я же не изверг прогонять мать своего дитя. Как-нибудь выкрутимся. Давай спать.
— Я самая счастливая женщина на свете...
— И все остальные завидуют тебе!
Вера. Четвёртое июня
Утром мужчины похмеляются традиционно — клин клином вышибают. А мы, накормив питомцев, едем в город. Всего лишь второй мужчина, осматривающий мою девочку, лазающий в ней пальцами, но мне стыдно, я краснею до самых пят. Вставив пальцы в меня, второй ладонью надавливает на матку, ощупывает её. Мне кажется он извращенец — ладонь внутри то так повернёт, то эдак, а я-то... Я возбуждаюсь. Я очень... возбудилась... Надавив нижней челюстью на верхнюю, так сильно сжимаю зубы,
Интеллигентная сУЧИЛКА 