— Бросьте! Мы здесь, в отдалении от города, скучаем без хорошей компании, с которой можно разделить радость общения, как культурные люди.
— Разве что на час, полтора. Мы с утра пораньше хотим продолжить путешествие домой. — Папа опять расставил барьеры. ВременнЫе.
Я начала просить у проведения, чтобы вечер продлился всего лишь два часа, чтобы не было дочки или (не дай Бог) сына, которые могут вмешаться в мою жизнь, затмить Верочку. Мамочка предупредила меня, что некоторые грузинские имена не склоняются — ШотА в их числе.
За рядом деревьев построен большой кирпичный дом. В двух уровнях и цоколем, в котором расположен гараж на две машины.
— Позвольте представить хозяйку этого дома, мою жену Галину. — Женщина лет тридцати с «хвостиком», вышла к нам из комнаты на первом этаже. Едва ли полнее мамы, выше ростом, из-за этого казавшаяся стройной. Туника из плотной ткани, видимо, покупалась, когда женщина была... несколько изящней.
— Галина. — Она подала руку папе. Фуф! Папа умеет это делать. Придержав руку дамы за предплечье, другой рукой сжал кисть и поцеловал пальцы Галине.
— Николай. Это моя супруга Зинаида. А это Верочка, моя самая любимая дочь.
— Шота, мог бы позвонить, предупредить — я бы встретила гостей не в рванье. Извините, дамы и мужчина, я на секундочку отлучусь.
Шота провёл нас в большую залу, в которой чувствовался определённый вкус убранства. Мебель в стиле ампир, картины, в основном жанровые, в изящных рамах. Тяжёлые шторы на окнах, сквозь которые пробивался луч заходящего Солнца. Красоту убранства дополняет камин, на полке которого стоит групповая фотография — Шота, Галина и четыре мальчика.
— Это наше с Галиной богатство — сыновья. Старшему n-надцать лет. Младшему шесть. Они сейчас у Галиной мамы в Ялуторовске. Прошу располагайтесь где вам удобно.
Так как основная моя опасность отсутствовала, то я повеселела. Прошлась взглядом по картинам. Не думаю, что это подлинники, но мне это как-то всё равно. Главное, что красота исполнения внушает доверие.
Галина вернулась к нам с разносом, на котором стоит ваза с фруктами, бутылка Алазани и бокалы. Женщина успела переодеться. Тёмно-зелёное, оттенка листьев винограда, платье, облегает фигуру, которую только сейчас я оценила, как изящную. Декольте в пределах моих мечтаний о своём бюсте — не слишком открытое, но и не глухое, закрывающее даже ложбинку. Когда она наклонилась ставить разнос, то такие же груди, о размере которых я мечтаю, оттянули зелёный бюстгальтер. Медальон лежавший в гамаке ложбины, отвис, раскачиваясь на золотой цепочке, отсвечивал зарю заката.
На ногах у Галины вместо тапочек, туфли на низком каблуке. И... , портящие всю эту красоту, тёмные волосы. Я не делаю эпиляцию голени, потому что мои волосики не так выражены, но слежу чтобы какой-нибудь волос не взбесился и не начал расти со скоростью бамбука. Только после ног, я обратила внимание на волосы на её открытых предплечьях.
Ну да ладно мне ворчать — Шота налил вино, говорит тост о приятном знакомстве, о пожеланиях нам здоровья и удачи.
После второго за вечер бокала, хоть и пила я его медленно, опьянела. Волосы на теле Галины меня уже не напрягали. Я подумала, что если мужчине такое нравится, то почему женщина должна брить ноги... А интересно — интимная зона у неё такая же густая? Брила ли она её вообще? Возможно у кавказских мужчин фетиш на густой покров женских ног, рук... лобков.
И вообще эпиляцию придумали маркетологи, расширяя предложения услуг для красоты (?) женщин, начав с удаления усиков.
Перейдя на мысли о возможном вплетении в густой поров лобка Галины, тонких бантиков, изображающих трусики, я поймала
Случайности случайны. 