Да-а-а-а, Риммочка, тебе не стоит лгать никому. Твоё лицо как лакмус.
— Так чем ты угостишь голодных гостей? — Не поддался на провокацию Антон.
— Чисто деревенскими блюдами. Вот тут супруга наготовила борща со свининой и плов, опять же со свининой.
— Мне плов. — СказалА.
— А мне и борща в придачу. — СказаЛ. И уж совсем раскрепостившись, добавиЛ. — Водочку бы к борщу. А Римме вино. Да, дорогая?
— Белое, если есть. Паш, тебе помочь?
— Нет, я сам привык управляться. Антон, как ты выбрал... — Понравилось мне щекотать нервишки Риммочки. — профессию?
— Начитался романтических повестей... Геолог! Тайга! Пустыня! А степи? Казалось бы, чего интересного? Кругом однообразие. Но путешественники так красиво описывают прерии, что охота выбраться на такой простор и... заблудиться. Да, да. В степи можно заблудиться. Я имею ввиду простых людей, не знакомых с ориентированием по светилу, звёздам... Спасибо, Паш... Да, сметану. А ты, Римма, была в степи? — Он ещё не выпил! А уже проболтался! Что с тобой будет дальше?
— Я же тебе сотню раз рассказывала, что не была дальше Пермского края.
Дятлом не назвала, но по «клюву» стукнула.
— Да ты же знаешь какая у меня память...
— Антон! Римма! Позвольте приветствовать вас на своём острове. Желаю вам долгих лет совместной жизни. Счастья и благополучия в семье. — Не давая повода Антону усомниться в том, что я верю их лжи, выставляю ограничения, после которых он, как истинный супруг, не должен мне даже намекать на МЖМ.
Медленно выпиваю пол бокала Алиготе. Римма всего лишь омачивает губки. Желающий опрокидывает рюмку, даже не распробовав напиток. Так можно вставить в гортань воронку, вылить борщ, засыпать плов и перелить пол-литра водки. Ведь ему безразличны его вкусовые рецепторы, созданные миллионами лет эволюции.
— А куда ты отправил свою семью? — Римма вспомнила, что я упоминал о ней.
— Мама с супругой и тестем, наверное, уже едут обратно. Три других жены...
— Ой, уморил! И мама, и тесть. Так ещё четыре жены! — Икнув произнёс Антон.
Да, ты закусывай, Антон. Ты же с одной рюмки опьянел. А тебе баньку посетить надо. Да не одному, а с «законной» супругой. Налить? Налью, конечно.
— Ну, Паш, расскажи правду. — Чуть ли не кладёт ладонь на мою Римма. Спохватывается и на последних сантиметрах опускает пальцы на стол.
— Значит в правду вы не верите? Хорошо! Я солгу. Мы с вами находимся на сортировочном пункте. Сюда дальнобойщики привозят жидкую дурь. А отсюда забирают мешки конопли. Когда наступит ночь, вы будете, подчиняясь моей гипнотической команде, работать грузчиками. Я ведь вас специально к себе заманил. Сытно кормлю, чтобы вы не потеряли сознание от усталости.
— И утром мы с Антоном подметём остатки конопли с земли, покурим её. Уснём, чтобы проснуться уставшими, с больной головой. Антон скажет: «Дорогая, ты такая страстная штучка, что я вымотался, удовлетворяя тебя!».
— Вот теперь похоже на правду. — Сказал, опрокинув вторую рюмку Антон.
Вот так? Без тостА? Да, Римма, похоже спинку тебе не потрут.
— Антон! Нам ещё баньку нужно посетить. Не части, кушай плотнее. — Девушка видимо знакома с поговоркой: «Рождённый пить — трахать не может!». — Паш, как ты понимаешь я без ночного белья. Можно я в простыню замотаюсь?
— Конечно, Рим. Если не любите сильный жар, а я уверен, что вы НЕ ЛЮБИТЕ жару, то вам следует идти сейчас же. Плотнее поужинаем потом.
— Да, я НЕ ЛЮБЛЮ сильную жару. И Антон это ЗНАЕТ. Поднимайся, дорогой, перед сном нужно совершить гигиенические процедуры.
Римма берёт подмышку полотенца и простыню. Зачем-то
Черная ночь для Маши 