— Паш, будешь выходить — позвони, чтобы я не волновалась. Пока.
Гости мои сидели за столом, ждали пока я освобожусь.
— Паш, ты такой серьёзный. Я ведь считала, что ты всё врёшь. Прям завидно. С психологией знаком, любимых жён имеешь. Позволь искренне пожелать исполнений всех твоих желаний.
— Да-а-а, паря, ты меня ошарашил.
— Продолжим ужин?
Дарья.
После отъезда мужей я наказала Насте убраться в доме где жил наш папенька. В отличии от других домов, это был и молитвенный дом. Я вспомнила, что каждое воскресенье, отец читал в нём проповеди для нас грешниц, рассказывал о грехопадении остального человечества.
Он это знал потому что только его сподобил Господь выйти за пределы скита, продавать излишки масла, сливок и рядна. Кедровых орехов, мёда диких пчёл и сушёных лесных ягод. Рядно он продавал некрашеное черничным соком, а натурального цвета, оттенком сливочного масла. Иногда Господь посылал к нему покупателей, и он возвращался без нашего товара, но приносил другое.
Гвозди, пилу, топор. Крупы, муку, соль. Иногда покупал специи — черный перец горошком и гвоздику.
Никогда он не рассказывал о том, что Господь дал людям машины, краски другого цвета. О машинах и цветах мне поведала Настя, которую Господь сподобил выйти из скита вместе с начавшим болеть ногами, папенькой. В первые три раза она сопровождала отца, как носильщица. Потом она поехала на лисапеде сама.
Вести счет у неё получалось гораздо хуже чем у меня, но только она и папенька могли ездить на двухколёсном подарке Господа. У меня же никак не получалось крутить его стремена. Пять раз подол моей юбке застревал в цепи. Настю же Господь надоумил снять юбку и голой обучаться езде. И Господь позволил ей совершить целый круг без помощи папеньки. Когда разделась я и попыталась проехать, то сразу врезалась колесом в колоду, на которой рубились дрова. Ясно ведь, что Господь готовит меня для другого поприща. После этого мы прекратили попытки научить меня езде на этом чудном механизме, оставленном каким-то грибником в лесу ещё до нашего рождения.
Я оставила мысли о прошлом. Сейчас нужно позаботиться о скотине, птице.
— Ника, Настя, пойдёмте к коровам, уберём их лепёшки на солнцепёк, пускай сохнут.
За привычной работой, которую мы проделывали в день по несколько раз, Господь надоумил меня спросить у Ники:
— Ника, сестрица рассказывала, что машины ездят быстро. На сколько быстрее лисапеда или лошади?
— Самая простая машина, может разогнаться до ста километров в час. А на велике самый лучший велосипедист разгонится до тридцати, максимум до пятидесяти кэ-мэ в час. Получается в два-три раза. Но это если простая машина, а не гоночный болид. Некоторые из них разгоняются до трёхсот...
— Что значит километров в час?
— Километр это тысяча вот таких расстояний, именуемые метр. — Ника показала руками что значит метр.
Я знаю число тысяча, но даже представить себе не могу какое это расстояние.
— Да, как же они не вылетают за край земли?
— За какой край? Нет у Земли края. Есть берега морей, океанов, но края, как обрыва в преисподнюю, нет. Земля круглая как... яблоко.
Да-а-а-а, грешница. Совсем Господь тебе разума не дал. А где же тогда киты плавают? Которые по словам отца Захария до того велики, что в обычное море-акеян они не поместятся. Ладно, сестрица Ника, я сама обучу тебя всему.
— Настя также рассказывала, что ваши машины и дома раскрашены в разные цвета. Куда Господь вас посылает и какие ягоды надоумил собрать для ярких красок?
— Есть целые заводы, на которых с помощью химии создаются различные краски. И насколько мне известно, никаких ягод при этом не используется.
Первая инициация 