и ее откровений, из мести, если сделаю что-то не так, или еще по какой причине, если она того захочет.
Если о том, что произошло, узнает Вера, это станет крахом для нашего мира! Вера, как мать, все равно будет любить своего ребенка, а Полина, я уверен, сумеет преподать эту историю в выгодном для себя свете.
. ..Как-то глубоким вечером я занялся с Верой любовью, но мысли о том, как до этого было хорошо с Полиной, не отпускали. Я не мог настроиться на Веру, как на партнера, и едва было не назвал ее «девочкой».
Но утром я был счастлив, глядя на то, как Вера еще беззаботно дремала, наслажденная ночной забавой.
Я прошел на кухню, приготовил кофе, и когда разлил его в чашки, на кухню кто-то вошел. Я думал, это была Вера, но ошибся. Полина стояла напротив, упругая, точна стальная пружина, а взгляд – выражал решимость. На ней была ночнуха до середины бедра, а грудь, не прикрытая лифом, топорщилась из-под легкой ткани. Четко проявлялись ореолы сосков.
— Полина...
— Я ты хорошо устроился, дядя Дима: трахаешь одну, думаешь о другой... Ведь так?
Я сглотнул. Малолетняя сучка, я не мог называть ее иначе, все знала про меня.
— Полина, я... Давай поговорим...
Она хмыкнула, как-то неопределенно:
— О чем? И с кем? С человеком, который изменяет моей матери...
В этот раз я не выдержал, и подскочил к ней прежде, чем она успела сделать спасительный шаг назад.
Я ухватил ее руками за горло и сжал его достаточно крепко, чтобы в глазах девушки отразилась гамма эмоций: страх и отчаяние.
— Ты ведь сама... меня...
— Ди... - пискнула Полина.
Я разжал пальцы... насколько же я был близок к тому, чтобы взять на себя грех?
Полина обмякла, но я тут же прижал ее к себе.
— Полина, прости меня... Прости...
Она шумно дышала, держась за горло. Видно, сама не ожидала, что дойдет до крайности, а я...
— Не выдавай меня... Не предавай...
Она молчала и я посмотрел ей в глаза, влажные и все еще напуганные.
— Ты... Ты меня чуть не убил... Я... Не хочу тебя больше видеть...
Полина бежала с кухни, а я, опустошенный, осел на кухонный диванчик.
Руки пронзала дрожь, точно я неделю беспробудно пил.
Кофе неприятно горчил, его обжигающего тепла я не чувствовал.
Из-за порыва собственной слабости я совершил акт измены, и не держу зла на Полину: для нее это был всего лишь жизненный этап взросления, ее эксперимент...
А сегодня, только что, опасаясь, что она может раскрыть эту нашу тайну, я был готов...
Готов?
Наша жизнь с Полиной теперь уже точно не будет такой, как прежде... Надо мной будет довлеть совесть и страх разоблачения.
Над Полиной – осторожность и избирательность.
Я вновь отпил кофе, которое ничуть не бодрило.
На кухню вошла Вера, которой еще было невдомек, какая трагедия здесь могла произойти буквально минуту назад.
— Я думала, ты мне кофе уже несешь? – с обидой произнесла она, и сунулась мне под бок.
Я приобнял ее, но не почувствовал ее близости.
Неужели отныне мне придется мириться с этим и жить с оглядкой на поведение Полины, гадая, что она замыслить.
— Мне казалось, Полина уже встала? – промямлила Вера.
Я опасался этой встречи, надеясь, что на ее нежной шее не проявится хват моих пальцев.
Для меня это только услада 
webmaster@3iks.ru