и уверенно-смелое, что только добавляло ей очков по сравнению с Верой.
Я плотнее подтянул ее к себе, входя до основания, и заерзал в ней, удерживая за пояс, а Полина засмеялась, чередуя смех с короткими откликами:
— да... да... знаю...
— О, моя... девушка...
Я почувствовал, что кончаю, вытянул член, густо опрыскивая семенем ее зад, и простынь, и тут же, пока он не опал, плотно прижался к телу этой пылкой девушки, хватая обоими руками ее груди и целуя ее в плечо и шею.
Я чувствовал, как жидкость еще выходила из меня. Полина, закинув руки за голову, копошилась в моих волосах.
Еще какое-то время путались в объятьях, которые мне не хотелось ослаблять, но потом я первым же и сдался, опускаясь на кровать в какой-то прострации.
Полина легла рядом, и ее дыхание я ощущал на своем лице.
— Что же... Девочка моя... сделала со мной...
В горле у меня пересохло, а в висках колотило.
Полина улыбнулась мне, но как-то не мягко, не по-детски открыто, как я привык ее видеть. Это уже была улыбка женщины, осознающая свое естество.
Ее слова дошли до меня сквозь полудрему.
— Представляю, что сказала бы на это матушка...
В ее словах вновь сквозила какая-то насмешка и я понял, что ее соперничество с Верой, перевалило свой пик, а я был тем, кто и протолкнул Полину на верх.
Я испытал тревогу, и произнес:
— Полина, ты же только... не предавай... меня... не выдавай... Это моя вина...
Она улыбнулась мне, и ее слова отлили металлом.
— А это хорошо, что ты все понимаешь...
Она впервые назвала меня на «ты», оттого ее голос и звучал жестче.
Я думал, она что-то пояснит еще, но Полина, качнув своей дерзкой грудкой, приподнялась, глядя на меня сверху-вниз.
— Я в душ... Отдохни пока... Вдруг мне вновь приспичит заняться сексом...
Отчего-то я ощутил себя просто обманутым и отчасти преданным.
Неужели Полина просто замутила все это, чтобы...
Чтобы, что?
Таким образом заставить считаться с собой?
От размышлений меня вывел ее голос из ванной.
— Поставь кофе, пожалуйста...
«Дяди Димы» для нее уже не существовало, я вдруг стал для нее ровней...
Когда она вышла из душа, с обернутым на голове полотенцем, я уже заварил кофе.
— О, как чудно...
Мне было не легко начать этот разговор, но я сказал:
— Полина, то, что случилось... Это моя несдержанность... Я не должен был...
Она лишь пожала плечами:
— Главное, что смог! А то мамка за тебя уже переживать стала...
Я вдруг вспомнил как жаловалась Вера на дочку.
— Разбаловала я ее, все в попку дула... А надо было пороть!
— Она – твоя мать! Будь с ней по ласковей... - напомнил я.
В ответ – острый прищур.
— Ты, дядя Дима, не пытайся съехать: и нашим, и вашим... Ты своей жене изменяешь...
Я сжал кулаки. Иначе бы вцепился ей руками в шею, которую не так давно целовал...
Полина понимала, что превосходство было на ее стороне, и триумфально улыбнулась:
— Не переживай...Я тебе не враг! Просто если ты вдруг захочешь еще раз... Со мной... Это будет тебе немножко стоить... Да и за мое молчание было бы не плохо...
Я был ошарашен этой расчетливостью и ее признанием.
Господи, как же была права Вера...
Что стало с той беззаботной и улыбающейся девчулей, которую я считал совсем родной.
Зазвонил телефон.
Мы глянули на монитор.
«Вера».
Звонок продолжался, но у меня не было сил ответить на вызов.
Полина приподняла бровь.
— Своей жене не ответишь?
Я взял телефон и вышел из кухни...
. .. Наши отношения с Полиной претерпели внутренние изменения. Но виду, мы все та же семья, где она со мной на «Вы», а Вера даже и задумывается о том, что что-то идет не так.