Танкист снова взобрался по поручням в башню. Через некоторое время выглянул, бросил Аглае новый, чистый комбинезон темно-синего цвета.
— Держи, красавица! Дарю... А сарафан твой теперь только на тряпки и годен...
— Чего же не докинул, Вась? Ослабел на казенном харчевании?
— Да нет, Аглая, все при мне и в силе. Ты уж порадуй глаз красотой, за подарок-то.
— А ты встань на башню, оттуда, поди, меня и за камышами видно будет.
— Что ж мальчишка какой, без твоего желания за тобой подглядывать.
— Усы отрастил, так уже и мужик... Жёнка-то есть у тебя?
— Не обзавелся еще, вот отгоним немца за рубежи границ, на тебе женюсь.
— Прямо так и женишься?!
— А чего? Ты мне нравишься.
— Ладно, считай, уговорил. Смотри, да не слепни.
Аглая вышла из камышей во всей красе, раскинула руки, потягиваясь, подняла верх, сплела ладони над головой, потянулась, улыбнулась танкисту. Наклонилась, подобрала с прибрежного песка его подарок.
— А тебе как меня виднее, передом или задом? — прислонив ладонь ко лбу, словно прикрывая глаза от солнца, посмотрела она на башню и засмеялась. — Ты бы сверху бы слез, помог глупой бабе разобраться в воинской одежонке-то.
Дважды Василия просить не пришлось. Превышая норматив посадки и высадки экипажа в танк, он оказался около Аглаи, еще влажной от купания, с маленькими капельками воды на плавных, красивых плечах.
Его порыв обнять, она остановила вопросом:
— В петлицах два кубика. Вась, ты чего командир? Не сержант?
— Не моя форма это...
— Не твой, а даришь! — она протянула комбинезон танкисту.
— Сказал — бери! Погиб лейтинат, вчера... Считай, что подарок тебе от всего нашего экипажа, из которого только я в живых и остался...
— Как же так-то... и теперича чего?
— Хода у танка нет, но пять снарядов да патроны для пулеметов остались. Коль немец досюда дойдет — приму бой, а нет — из корпуса тягач пришлют. Людей у меня, правда, маловато.
— Маловато! Один ведь?..
— Откуда про петлицы понимаешь?
— Да я их видала, перевидала, знаешь сколь?! Тут я, рядом, при госпитале прачкой. Не только солдатские и сержантские портки стираю, бывает и командирские...
— Портки?..
— Куда ж и комдиву без них – Аглая улыбнулась.
— И танкисты в госпитале есть?
— Имеются. Только тяжелораненые они, все больше обгоревшие. Я вот к тетке ходила, а утром мне снова в прачечную... Утром, Вась! До утра немцев не будет, как думаешь?
— Думаю, нет.
— Стало быть, и ты свободен до утра?
— Трансмиссию попробую наладить...
— Ой, Вась, совсем ты не догадлив... Показывай, как подарок одевать-то?
— Ноги в штанины суй...
— Вась, не наше это дело... штаны...
— Суй, сперва-наперво одну ногу, потом вторую...
— Ой, чуть не упала! — засмеялась она. — Подержи, что ли! Не привычная я. Баба, не мужик, аль не видно?
— Видно, — ответил он, словно после целого дня хода по пустыни без воды.
— Сомлел никак. А говорил — мужик! Да не бойся, Вась, берись ниже и основательнее... Слава богу, ноги сунула! Чего дальше?
— Продевай руки в рукава... накидывай на плечи
— Продела... накинула... В груди тесновато как-то...
Фантазия. 