не хотела, чтобы Лёша, так близко это увидел. Он подчинился. Я накрыла марлей его лицо, помассировала. Мои пальцы нервно ощупали нос Лёши, щёки, подбородок. Убрала.
— Глаза можно открыть? — спросил он.
— Зачем? — спросила я, игриво.
— Не привычно, как-то...
— Привыкай... Процедура не одного дня. Сейчас будет немного больно и жечь.
Я стала истреблять угри с его подбородка. Под моими ноготками они лопались жирными потёками, которые я убирала ватками, смоченными в перекиси.
Занятие очистки Лёшиного лица, меня увлекло, я вошла в норму, мои соски сгладились. Он морщился, но терпел.
— Ну вот, теперь смажем лосьоном, — оповестила я об окончании экзекуции.
— И пройдет? — спросил Лёша, открывая глаза на мою нависшую над ним грудь, облачённую лишь в тонкую сорочку.
— Станет меньше заметно, — ответила я, чувствуя жар по телу. — Закрой глаза, Лёшка, а то лосьон попадет!..
Я назвала его Лёшкой, словно ровесника! Это прозвучало так естественно, а он закрыл глаза и снова открыл!
— Лёшка! — повторила я, и повернула ему голову на бок, — рассматривай спинку дивана! — добавила, чувствуя легкое сопротивление. — Ты обнаглел!
Когда, поджимая под себя ножки, я садилась на диван, то не заметила, что позади сорочка скомкалась, оголив ягодицу. На этот мой засвет, и уставился Лёша. Стараясь не придать значения, я нежно, ладошками, повернула его голову в другую сторону.
— Так будет лучше. Смотри в окно.
Лёша увидел или догадался, что под сорочкой у меня ничего нет. Открытые моему взору семейные трусы на нём стали подозрительно видоизменяться. Одна сторона оттопырилась, и выглянула головка. Самый кончик. Даже не выглянула, а лишь обозначилась твердостью. В оторопи, я потянулась за лосьоном, случайно тронув грудью его ухо, соском под тонкой тканью...
Зазвонил телефон. Быстренько приподняв ему голову, я буквально выскользнула из-под Лёши и понеслась поднимать трубку. Кто-то там, свыше, остановил нас, и я ему была искренне благодарна.
Разминая затёкшие ноги и унимая разгоревшийся понизу живота огонь, я выдохнула:
— Да, слушаю...
По ту сторону провода висела Нелька. Она сразу засыпала меня вопросами о госте. «Приехал?», «А какой он?», «Чем занимаетесь?». Показывая пальцами Лёше, чтобы он сам смазал лицо лосьоном, я ответила Неле общими фразами: «Да...», «Нормальный...», «Сейчас? Стираться буду...».
Я была рада Нельке, не как подруге, а как посланнице свыше. Проговорили мы с полчаса, вполне достаточно, чтобы улеглось всё то, что внезапно возникло меж мной и Лёшей.
Под моим руководством глазами и жестами, свободной от трубки руки, он положил лосьон в холодильник, унес табуретку на кухню, вылил с чашки воду и выбросил грязные ватки. Перекись поставил на трюмо.
— Пока, пока, Нель. Встретимся вечером, на смене...
Положила трубку и направилась в зал. Оставшись один, Лёша включил ноутбук, зашел на сайт знакомств. В гостях у него, смайликом, улыбалась Лукреция. Когда я приблизилась, Лёша стушевался, хотел отключиться, но, вместо этого, открыл свою страницу на весь экран.
— Красивая девушка... — опередила я, его дальнейшие действия. — Твоя знакомая?
— Нет, тёть Таня, она просто у меня в гостях. Я её не знаю...
— Так напиши ей... Пошли цветок...
Я потрепала Лёшу по густым, непокорным кудрям и пошла в ванную, убирать с пола тот потоп, что остался после него.
— Тёть Тань, вы сегодня в ночь? — услышала я, когда, слив грязную воду, из ведра в унитаз, поставила его в ванную, помыла руки и вышла в прихожую, к трюмо.
— Да... до восьми утра...
— Понятно...
— Скучать будешь?
Лёша ответил, что будет. Скорее, пробурчал, неуверенно, еле слышно. Я улыбнулась своему отражению в зеркале, пальчиком, игриво подкинула носик и, мысленно, добавила: «Лукреция тебе ответит, мой изменчивый друг.
Тройная измена. Часть 1 