рыбацких шхун в родную гавань. А мулатка, которую я заподозрил в иного рода приглашениях, была просто немая и таким манером звала меня выйти посмотреть на набирающий обороты праздник.
Поглощенный собственными переживаниями, немного раздосадованный упущенной возможностью поглазеть на туземные развлечения, я, как есть, не снимая ботфорт, только скинув камзол и отстегнув шпагу, завалился на широкую кровать с балдахином. Думал, что немного полежу, почитаю томик Священного Писания, что как раз нашелся в бюро, да так и уснул, почти ничего не понимая из написанного. Заботы прошедшего дня совсем сморили меня.
Шорох, который разбудил меня, показался настолько странным, что, открыв в темноте глаза, я не мог понять, где нахожусь. Корвет не раскачивался, почему-то, и переборки, расшатанные за многие года плаваний, совсем не скрипели. Я пошарил справа в поисках кресала, чтобы зажечь лампу, но обнаружил лишь мягкий шелк простыней. И тут только вспомнив, что я не на своем корабле, рывком сел на постели. Второй раз шорох прозвучал левее, там, где, как я вспомнил, находилась дверь, украшенная гербами губернатора.
— Кто здесь? – Спросил я, стараясь не выдавать тревогу в голосе. Мне не хватало только прослыть пугливым моряком на острове.
Но, в ответ услышал только легкие, быстро приближающиеся шаги, потом почувствовал дуновение воздуха на своем лице, шорох платья совсем рядом, и на меня накинулось мягкое теплое тело, объятое накрахмаленным платьем. Повеяло слабым ароматом духов и к моим губам прильнули сильная пара женских губок. Это было настолько же неожиданно, насколько и приятно. Я не пытался сопротивляться, конечно. Такие подарки в своей жизни всегда старался принимать с радостью неизвестно ведь, сколько осталось моим костям греметь на этом свете. Жизнь моряка наполнена опасными приключениями и каждый миг в ней я привык ценить как последний. К тому же, будучи у Папы Франциска IX на приеме, я получил от него один очень важный совет. Макая просфору в свой бокал, Папа произнес в тот день:
— Милый Фрэй, - Фрэем звали меня, конечно, - В жизни у тебя будет много соблазнов. Ты можешь отмахнуться от них, поскольку большинство они греховны. Но, не будучи греховным, ты никогда не поймешь счастье покаяния! Поверь мне и греши, но греши в меру!
Однако после этого очень важного напутствия, Папа забыл указать мне ее – эту самую меру и я, выйдя из зала, где проходил званый ужин, решил для себя, что мера, о которой он говорил, сама как-нибудь меня найдет.
Пока я вспоминал это, теплая дама на мне уже успела расстегнуть мою любимую рубашку, и ее коготки просочились к моей коже. Она завела руки мне за спину и сильно прижалась своей грудью. Даже закованная в корсете, ее грудь выделялась своими сосками, которые, как я понял, бесстыдно торчали. Мне ничего другого не оставалось, как сделать то же самое с ней. И, попытавшись расшнуровать тугое платье, начал дергать на ее спине бесконечные крючочки, веревочки, петельки, пока не сломал свой любимый ноготь на мизинце.
— Дьявол! – воскликнул тогда я, отрываясь от поцелуя. – Кто изобрел эту хитрую штуку, об которую можно сломать пальцы?!
Девушка (теперь я уже почти на сто процентов понял, что на меня напало молодое создание женского пола), молча отвела мои руки от спины, сделала пару манипуляций спереди и платье легко сползло с ее груди, обнажив два небольших, вкусно пахнущих молоком и теплой женской плотью. Затем, роняя меня на кровать, она метнулась вниз, мигом стянула с меня сапоги (и откуда только силы взяла) и, вернувшись назад, снова впилась в мои губы. Затем, немного пошевелив тазом, она
Нескучный выходной командировочного в деревне. Часть 2 
webmaster@3iks.ru