— Так вот почему Костя так спокойно относится к своей сперме! — подумала я.
— Чтобы в нашем мире сыновья всегда были в этом отношении молодцами, их учат полностью контролировать аспекты безопасности именно матери. Как только сыновьям исполняется 16 лет. Косте недавно исполнилось 16 и он прошел соответствующий ритуал со мной. А дочери проходят ритуал со своими отцами, после того как им исполняется 18 лет. Точнее, в первую после их восемнадцатилетия Ночь на Ивана Купалу.
От смущения кровь просто хлынула к моему лицу.
— До этого момента наши девушки должны оставаться девственницами. И это тоже требование нашего обычая. Именно своим родителям их дети должны вернуть свою свою первую телесную любовь. Чтобы круг замкнулся и продолжился в следующих поколениях.
— Удивительный у вас мир, — только и смогла вымолвить я.
— Удивительный и закрытый для чужих. Получилось так, что тебе предоставилась возможность немного коснуться нашего мира. Так что твое и твоего папы присутствие в нашей компании на Ночь Ивана Купалу возможно только, если вы оба станете участниками обряда, превращающего тебя из девушки в женщину. Этот обряд послезавтра будет проходить со своим папой и дочка дяди Володи.
Я молчала, не зная — что и ответить.
— Ты правильно делаешь, что сейчас молчишь. Тебе не нужно сейчас ничего говорить всуе. Но тебе и твоему папе есть над чем подумать, пока не настанет Ночь на Ивана Купалу. Я уже сказала твоему папе то же самое, что сказала сейчас тебе. И я спокойно приму любой ваш выбор. Даже если вас завтра утром не будет с нами тут на острове, я все пойму и ничуть на вас не обижусь. У вас будет возможность отказаться вплоть до момента, когда мы все отправимся на машинах к месту.
Мы прошли молча по инерции еще нескоколько шагов по песку и я остановилась.
— Спасибо тебе, Зоя за такое доверие к нам. Тут и вправду есть над чем подумать. А сейчас возвращаемся к нашим мужчинам?
Зоя кивнула и мы вернулись собирать вещи. Я поймала на себе внимательный взгляд папы, но не подала никакого вида. Почему-то я чувствовала в себе какое-то умиротворение и не хотела его нарушать излишними словами. Остальные тоже были тактично немногословны. Наши яхты отчалили от берега к Ейску. Мы простились с Зоей и Костиком на причале.
В вечернем Ейске было свое очарование старинного города. Мы неспешно гуляли с папой по улочкам, разглядывая здания и гадая, кто бы в них мог жить раньше: чем торговали хозяева, большая ли была у них семья, как они принимали гостей. Просто резал глаза контраст между купеческим обликом домов и абсолютно советско-революционными до сих пор названиями улиц: Колхозная, Свердлова, Чапаева, Калинина, Ленина, Энгельса, Коммунаров... И это навевало грусть по тому миру, который ушел с этих улиц век назад.
Наш ужин в ресторанчике оказался отменным. Папа вел себя со мной как заправский кавалер. Когда объявили белый медленный танец, я с удовольствием пригласила его. Мы танцевали и я прижималась к его плечу. И ничего, и никого больше мне не было нужно в этот вечер...
Вернувшись в пансионат к себе в номер, я сказала: «Пожалуй, я приму душ и спать. Но ты иди в душ первым, потому что возможно буду долго... «Папа молча кивнул и тактично отвернулся, занявшись своими делами. За весь вечер мы не произнесли ни слова о том, что занимало наши мысли. Я приняла душ и приняла решение. Из душа я вышла к папе, закутавшись в халатик. Он чуть вопросительно взглянул на меня, лежа в постели.
После корпоратива. Часть 1 