пальцы, моментально, кстати, оттуда сбежавшие. Я готов был уже к тому, что она выдернет свою руку, но этого не произошло.- Ну и что? — только и спрашивает она.- А то, что евреям и мусульманам ещё в младенческом возрасте обрезают крайнюю плоть — кусочек кожицы, покрывающий головку и залупляющийся, когда член находится в возбуждённом состоянии, как у меня сейчас. Может быть зажечь свет, чтобы вам наглядно продемонстрировать?- Нет, нет! — снова энергично возражает Аня, продолжая держать на весу мужскую плоть и слегка потряхивая ею. — Это ни к чему. И так понятно.- Что тебе понятно? — считает необходимым подать голос Шура, и её пальцы присоединяются к пальцам Ани. — Как интересно!- Милые мои дамы, вы не представляете, какое наслаждение я испытываю от ваших прикосновений. Боюсь, правда, что не выдержу этой сладостной муки и кончу, испачкав ваши пальцы.- Нет, нет, не надо, мы будем паиньками! — умоляют они меня, моментально бросив своё, видимо их весьма увлёкшее, занятие.- Спасибо, что так внимательны к моей озабоченности. Побережём пока мои силёнки. Они, надеюсь, ещё нам пригодятся… Но объясните мне откровенно вот что. Вы уже достаточно взрослые женщины, были наверно за мужем, может быть рожали, имели других мужиков. Но у меня такое впечатление, будто вы в глаза не видели мужской инструмент, а уж в том, что вам не приходилось держать его в своей руке, я не сомневаюсь.- Чего ж тут удивительного, — отвечает Аня. — Мы женщины порядочные, во всяком случае такими себя считаем, мужикам своим верны, и то, чем занимаемся с ними ночью, считаем делом… как бы тебе сказать…- Интимным.- Вот именно. Об этом не принято говорить вслух. А тем более нельзя заниматься им на виду посторонних.- А как же вы этим делом занимаетесь здесь вчетвером?- Мы уже давно не посторонние. Мы как сёстры. Но и то, не занимаемся этим на глазах друг у друга, стараемся обходиться без лишнего шума, сдерживать себя.- И не делитесь впечатлениями, не обсуждаете между собою достоинства и недостатки своих мужиков, не говорите об удачных или неудачных ночах? Не поверю.- Говорим, говорим. Например, сегодня перед самым твоим приходом. Но в общих словах, не вдаваясь в подробности.- Что-то вроде того, что вот, мол, сегодня мой совсем достал меня, — пробует пояснить Шура.- Или, наоборот, что де напился в сосиску и на мужика не был похож, тыкался, тыкался без пользы, а потом храпел до утра, — вдруг осмеливается откровенничать Аня.- И у тебя не возникало желания помочь ему в таком затруднительном случае?- Желание-то всегда почти есть. Да что толку, если у него не стоит? Может, кого-то отодрал уже на стороне…- Или напился где-то в стельку, — поправляет Шура.- Да как же так? Ведь столько средств для этого существует подручных. Ручки свои не надо жалеть, поработать ими, лаской и заботой придать мужику новых сил. Неужели вы никогда не пробовали прибегать к этому средству?- Прости нас, но мы не бляди какие-нибудь, чтобы дрочить, а бабы честные.- Дурные вы, хоть и честные! Слово «дрочить» означает не только «вздымать», «вздувать», «подымать», «подвысить», но и «нежить и тешить», «ласкать», «баловать любя», «холить и лелеять». Чем блядь и держит мужика, как ни умением, ласкою? И обнимет, причём не только за плечи. И поцелует, опять-таки не только в губы. А себя, что, так и никогда не пробовали дрочить, не предавались онанизму? Хотя бы, когда были маленькими?- Ну, ты скажешь тоже!.. Впадали в такую срамоту и когда в девках ходили, и
Чапаев 