все гладко в «Датском королевстве»! Не могла Маринка на ходу такой шантаж придумать.Но прежде чем дальше продолжить, остановлюсь все-таки на Андрее. Его даже упоминание «бабушки» из кайфа не вывело – он как пьяный лежал (ну, сидел), только дышал тяжело и член его подергивался. Я так сейчас думаю, может, он даже кончал пару раз. Говорят, что так бывает, когда мужик устанет сильно в сексуальном плане, и сперма у него кончится, то он потом, если ему член поднять, может почти всухую несколько раз кончить. Причем стояк у него может быть очень долгим. Правда если перестараться, то и инвалидом такого мужика можно сделать. Не знаю, правда, это или нет. Но сейчас наш главный половой гигант в отрубе лежал и только на член свой реагировал. Маринка, назло старшей сестре, опять к залупе присосалась, и зализывать ее принялась. Дашка чуть не плачет. Ну, я само собой, успокаивать ее стал: «Дура, твоя Маринка!». «Угу!». «Но бабушке-то, зачем говорить? Все же нормально». «Нет. Не нормально». «А чего не так?». «Так, это… Маринка же… губами… его…ее… ну…, а он такой большой…». «Это сейчас, а вообще он маленький бывает». «Как это – маленький?». «Не знаю, но у нас они бывают маленькие, а бывает и вырастает, ну как сейчас». «А у тебя тоже такой большой бывает?». Тут, конечно, пауза – такой он у меня и быть не может, но если сказать, что бывает, то это неправда. Даша не выдержала первой: «Если у тебя тоже такой, то я водиться с тобой не буду!». «Почему?». «Боюсь».В общем, весьма содержательный диалог этот продолжался бы еще долго, но вдруг, кроме уже привычного причмокивания в районе Андреевой залупы, мы услышали его стон, потом громкое хлюпанье, и усердное чавканье Маринки. Я почти сразу понял, что это такое, но Дашка офигела сразу и надолго. Надо сказать, а то забуду. Когда она увидела, что ее сестра делает, она рот себе ладонями закрыла, а одна-то вся в Андреевой мокроте была! Ну, а Маринка прямо, как вампир (и этого слова я тогда не знал), высасывала из Андрея все что могла. Но бедный-то наш студент-осеменитель сам по себе много чего уже выдать-то и не мог. Маринка всосет, сколько выйдет, проглотит и голову свою назад откидывает, смотрит на дырочку (во извращенка была). А дырочка в головке трепещет, пытается чего-нибудь выдавить, но не может. Маринка вопьется губенками и сосет, сосет изо всех сил! Потом отпустит головку и опять смотрит. Из дырочки, после этого, с каждым ее сокращением бугорок спермы вверх подымается. Расслабится головка и этот бугорок тонет немножко. Снова напряжется и сузится щель, еще выше выдавит сперму. Маринка просто любуется картиной, ждет, когда уже слизать «сгущенку» можно будет.А Даша так и сидела на моих коленях (напомню, сидела без трусов и с моими руками в ее передней и задней шелках) и руками рот закрывала (напомню, руки мокрые от Андреевых выделений), но очень внимательно за сестрой наблюдала. И за тем как из дырки в залупе вязкая серо-белая жидкость выдавливалась. А та, наконец, большой каплей над вершиной поднималась и начинала медленно-медленно набухать и в сторону клониться. Но скатиться с головки ей Маринка не давала. Слизывала или всасывала – смотря по настроению, и глотала. А потом еще и по животу рукой гладила. Слышу сквозь ладони голос Дашин: «Что это такое? Почему Маринка это ест?». Вот тут она попала! Зря спросила! Я-то образованный – и лекцию Катину помню, и в книжке уже читал: «Это Дашенька, жидкость специальная, очень
Работа над ошибками 