Красиво! Как грибок!». И следом, почти без паузы, поцелуй прямо в щелку, которая уже даже не щель была, а стала настоящей дыркой с сигарету толщиной. Дальше мы с Дашей увидели, как розовые губки ее сестры расплылись по бордовой «шляпке» Андрюхиного «гриба». Детский ротик Маринки пытался охватить всю головку, но так широко он не растягивался. По краям «шляпки» губки немного выворачивались и становились пухлыми как у негритянки (тогда я не знал, какие у них бывают пухлые губы). Красиво! Тут Маринка замирала и делала несколько сосательных или глотательных движений, а потом как бы нехотя собирала свои губки в кучку и отрывала их от нежной влажной кожи. Из щели к ее губам тянулась полупрозрачная вязкая лента, которая сперва провисала, а потом рвалась. Одна часть падала на Маринины руки, а вторая оставалась у нее на нижней губе или приклеивалась к подбородку. Только теперь мы обратили внимание, что весь Маринкин рот покрыт этой вязкой пленкой. И хотя она иногда облизывалась, пленка все равно оставалась.«Ты… ты… что… как… Марина! Это… зачем? Ты… целуешь?» - почти бессвязно спросила Даша. А я уже начал приходить в себя. Маринка повернулась в сторону сестры: «Попробуй! Это здорово!». Когда она это говорила и разжимала губы, то между ними сначала натягивалась, а потом рвалась мутноватая пленочка. А когда она закрывала рот, то между ее губ набухал сероватый валик. Если же ее губы расплывались в улыбке, то валик тоже растягивался в тонкую прозрачную пленку. Дашунька уже вся дрожала: «Это…, наверное…, нельзя. Почему… что… это?». Я, не очень задумываясь, вынул свою руку из ее щелки и взял ее ладонь: «Потрогай чуть-чуть. Только пальчиком. Ну, давай! Не бойся!». Потом я немного надавил на нее плечом и потянул за руку. Даша почти не сопротивлялась. Маринка, ощутив серьезность момента, просто немного зажала головку. Наконец, Дашины пальчики коснулись бордового холмика. Она пыталась их отдернуть, но я не дал ей этого сделать.Сначала Дашины пальцы покорно касались нежной кожи, потом она начала ими немного двигать. Когда ее пальцы попадали на влажную пленку, она размазывала ее вокруг. Наконец, Даша все-таки положила на Андрееву залупу всю свою ладонь и затихла. Маринка уже поняла, что сестре тоже понравилось чувствовать в своей руке эту «штуку» и она возобновила работу «насосной станции». Дашка сразу же напряглась, и ее попка начала периодически сжиматься. Примерно через минуту я понял, что как только Маринка вела руки вверх, и головка тыкалась в ладонь, Дашка начинала сжимать свою жопку. Я-то уже давно вернул свою руку в Дашину промежность и теперь стал нажимать на ее щелку именно тогда, когда она сжимала свою задницу.Некоторое время мы занимались групповым питтингом (по тем временам – дрочились вместе). Всем этот процесс нравился, но хозяйкой положения оставалась Маринка: «Руку убери!». Дашка, с перепугу, так рукой дернула, что чуть локтем мне в глаз не заехала! А Маринка повторила свой коронный поцелуй (коронный, потому что ее губы вывернутые были похожи на корону залуповую – вот). Дашка, наконец, окончательно въехала, что ее младшая сестра сосет настоящий мужской ху@, причем размер залупы больше ротика ее сестрички: «Маринка! Дура! Перестань немедленно! Я бабушке скажу!». Это все! Если бабушке она все это расскажет – то нам пиз@ец! Я еще ничего сообразить не успел, а Маринка уже рот от Андреевой залупы оторвала и, как была вся в его пленке, так к Дашке и повернулась: «А я расскажу, какие картинки ты под матрацем прячешь! А про сейчас скажу, что ты все врешь!». Видать не
Любовник ч.2 