бифштексом. Это ведь была последняя встреча? Вы договорились? - Нет, детка, ещё нет. Остались детали, сущие пустяки, бумажная волокита. Да-а… Так, к чему я? А-а-а, вот, чуть не забыл… Он приглашает нас навестить его у себя. Дома. За городом. У него большой дом, говорят, неплохой. – Как скоро? - На той неделе. – С тобой - куда угодно! – Ты у меня умница! Театральный роман Машина остановилась на окраине около мрачной старой высотки – малосемейное общежитие коридорного типа. Здесь жили несколько молодых актеров в предоставленных театром комнатках. Длинные унылые коридоры без света и частые двери по обеим сторонам - крошечные квартирки со всеми удобствами. «Домик лилипута» - шутливо называли актеры свое жилье. Метров 20 общей площади, но Лиза не жаловалась. Здесь она познала счастье любви. Когда почти 2 года назад, после театрального училища, она получила приглашение режиссера приехать в этот город, она была довольна и театром, и отдельным жильем – первым в её жизни. Выросшая в райцентре, в старом деревянном доме, в 2-х комнатках, в семье из 5 человек, избалована комфортом девушка точно не была. После многолюдного общежития с его свободными нравами никакая грязь чудом не прилипла к воспитанной, интеллигентной девушке – учительской дочери. Наоборот, необычным было то, что росшая среди хамства и пьянства (отец пил и обижал домашних, брат пошел по его стопам), Лиза интуитивно избегала повторения детской ситуации и не впускала в себя никакого негатива и низости, что подметили в театре и соответственно бережно относились к обаятельной девушке с хорошим характером. И она не влезала в театральные дрязги, довольствуясь той занятостью в репертуаре, которую ей предложил режиссер. Вот уже несколько месяцев она исполняла главные роли в молодежных постановках. Благодаря любовной связи с директором театра. Не сразу в стайке вновь пришедших юных актрис он выделил для себя эту скандинавского типа тонкую девушку, держащую себя с врожденной интеллигентностью. Позже, выслушивая её рассказы о полудеревенском детстве, перебирая её светлые волосы, лежащие на своем плече, и целуя их, Евгений, как и другие, удивлялся этим нетипичным качествам её характера, появившимся в ней неизвестно откуда. Её обаяние и воспитанность, внутреннее достоинство заставили его оказывать ей сперва едва заметные знаки внимания, становящиеся все более настойчивыми, а позже предпринять успешный маневр, позволивший втянуть её в близкие отношения. Тогда они с профсоюзным руководством навестили театральных жильцов этого богом забытого общежития с целью проверки условий жизни. Преподнесли молодым актерам подарки, демонстрируя заботу, и проводив членов проверочной комиссии, он попросил её показать балконы и пожарную лестницу. Там, в полутьме, он и обнял её впервые, нашептав на ухо признания, в которые и сам едва не поверил. С мерами предосторожности вернулись они в её клетушку, где провели несколько чудесных часов. В перерывах между совокуплениями они не могли наговориться; он расспрашивал её о прошлом, и она сдержанно вспоминала бедное детство, неведомо откуда взявшуюся любовь к сцене, поступление чудом в провинциальное театральное училище и несколько полунищих счастливых лет обучения. Он все хотел знать о ней: её мечты,
Прекрасный сон 