сопроводили Мод, отправлявшуюся наносить свой визит, на вокзал, и поскольку утро было чудесным, на обратном пути решили вернуться пешком. По дороге нас на велосипеде обогнал паренек, развозивший почту, и, узнав Элис, подъехал и вручил ей телеграмму, адресованную на мое имя. Бумага пришла от моих адвокатов, — в ней меня спрашивали, не мог бы я прийти в их контору на следующий день в полдень, чтобы встретиться с продавцами недвижимости, которую я хотел купить. Показав телеграмму своей спутнице, я объяснил, что мне непременно нужно присутствовать на встрече, и попросил юного почтальона телеграфировать в ответ мое согласие. Элис была очень удручена столь внезапным окончанием моего визита, но когда я сказал ей, что если ее наставница снова соблаговолит принять меня, то смогу вернуться дня через три или четыре, девушка приободрилась.
Но, вернувшись домой, мы были поражены, обнаружив Хелен в своем будуаре, закутанную в шаль и сидящую у низкого дровяного камина. Хозяйка сообщила нам, что, одеваясь утром, она неважно себя чувствовала.
— Конечно, после твоего прибытия Джек, я часто оголялась на свежем воздухе! — сказала она со смехом, но поскольку с утра ей стало хуже, она пыталась остановить это.
Я сказал ей, что меня вызвали в город, и следующим утром мне нужно уехать, но что я смогу вернуться в течение трех или четырех дней, — если только у меня будет возможность после возобновить свой визит.
— Конечно, Джек, дорогой! — тепло ответствовала она. — Ты же знаешь, что мы будем только рады приютить тебя вновь и так часто, как ты захочешь!
— Могу ли я рассчитывать на то, что меня поселят и в доме, и в комнатах у моих хозяек? — откровенно спросил я.
— Ну конечно можешь, Джек! — с нажимом ответила Хелен, и они с Элис разразились веселым смехом над моей дерзостью. Затем более спокойным голосом хозяйка добавила:
— Мне не стоит принимать тебя сегодня вечером, милый, потому что с такой простудой, как у меня, это было бы весьма неразумно, но не вижу ни единой причины, почему твоей повелительницей сегодня вечером не должна стать Элис, поскольку она теперь обладает нужными навыками, — и она ласково и многозначительно улыбнулась девушке, которая с сияющими глазами бросилась на Хелен и благодарно поцеловала ее, воскликнув в ответ:
— О, тетушка, как это мило с твоей стороны! Ты не представляешь, как мне хотелось какое-то время побыть с Джеком наедине!
Посему было решено, что в эту ночь я должен буду навестить Элис в ее комнате.
Несмотря на протесты хозяйки, мы с девушкой составили Хелен компанию на весь оставшийся день и вечер, в течение которых мне удалось найти возможность попросить девушку надеть самое изысканное нижнее белье, когда она будет одеваться к ужину, а также позволить мне раздеть ее, когда наступит время ложиться спать. На обе эти просьбы она, покраснев, дала свое согласие.
Когда пришло время отправляться ко сну, хозяйка поместья с любовью расцеловала нас обоих, а затем несколько многозначительно сообщила юной прелестнице:
— Желаю тебе приятно провести время, моя дорогая... И пожалуйста, будь очень осторожна и не рискуй!
Зардевшись застенчивым румянцем, девушка добросовестно пообещала, после чего мы разошлись по своим комнатам, и когда пробило половину одиннадцатого, я, одетый только в халат, бесшумно проскользнул в спальню Элис, где и был восторженно встречен ею. Верная своему обещанию, она даже не начала раздеваться; и когда я обнял ее во всем ее прекрасном наряде, мысль о том, что мне доведется снимать с девушки изящные одежды одну за другой, пока она не предстанет передо мной полностью обнаженной, заставила
Шла Марина по бульвару (Окончание) 
webmaster@3iks.ru