Им повезло, потому что они принадлежали Коулману[15], и их можно было мыть и сушить, и они были в значительной степени готовы к использованию.
Мы нашли остатки маленького пенопластового холодильника, который был забит в основном пакетиками с арахисом. Напитки в бутылках и тому подобное, что у него было внутри, были разбросаны, но целы. Девчонки сказали, что был второй холодильник с едой, но мы его так и не нашли. Насколько я знаю, его могли унести представители местной дикой природы.
Мы собрали всё, что смогли, погрузили в джип и отправились обратно. Когда мы добрались до поляны, то оставили большую часть их вещей в джипе. Они взяли с собой несколько вещей, которые захотели, и мы пошли обратно в пещеру, вернувшись ближе к закату.
Без электричества не было такого понятия, как заморозка. Охлаждать означало найти холодный ручей или выкопать колодец. Так что большая часть того, что у меня было, было обезвоженным или консервированным. Или в виде крупы, как фасоль и рис. Я люблю красную фасоль и рис Zatarain[16], а также их черную фасоль и рис вместе взятые. Довольно близко к тому, что моя бабушка готовила дома. У меня был большой запас этой заначки, и девочки её нашли, плюс немного консервированной курицы. Ужин в тот вечер получился довольно неплохим.
Мы сидели и заканчивали ужинать, когда Крисси спросила меня, почему я хочу быть одиночкой?
— А? — был мой не самый блестящий ответ.
— Почему ты не любишь людей? — перефразировала она вопрос. — Почему ты хочешь быть один? Ты обжёгся в какой-то трагической истории любви? А может какое-то посттравматическое стрессовое расстройство или что-то в этом роде? Ты чертовски красив и мил, чтобы это было твоей натурой или твоей личностью.
— Красивый и милый? — повторил я, растерянно глядя на неё. — Мы говорим об одном и том же мне?
— Да, это так, — улыбнулась она. — Ты когда родился? Конец тридцатых? Начало сороковых? Ты подтянутый, ты сильный, и ты трахаешься, как порнозвезда. Или так, как, по моему мнению, трахается порнозвезда. И ты умный, и ты знаешь всё про лес. Ты строгий, но не требовательный. Я не понимаю, как ты можешь зайти так далеко и при этом остаться один... Или, может быть, ты разведён. Какая-то женщина, которая совершенно не ценила тебя. Сбежала с банкиром. Это просто... Я не понимаю, почему ты отшельник.
Я посмотрел вниз и покачал головой, думая о том, что им сказать. Тогда я решил, какого черта? А как насчет правды?
Итак, я начал излагать всё - мой ранний опыт, более известный как "Катастрофы в свиданиях", прерванный службой на корабле ВМС США, который требует дружбы, уважения и преданности в стеснённых условиях жизни, а затем уход на гражданку и возобновление учёбы в колледже в более старшем возрасте, чем большинство других студентов, и не совсем вписывающийся в общество... а потом узнал, что женщины, с которыми я мог быть сексуально совместим, уже были замужем и имели детей... И, наконец, мне городская суета, и я решил вернуться в мрачные дни моей юности.
Вот так вы и получаете сорокапятилетнего одинокого мужчину, которому нравится быть одному посреди Дымчатых гор. Дело не в том, что я был одиночкой. Это было отсутствие компаньонов, которые соответствовали бы моим, по общему признанию, высоким стандартам этики, преданности и другой подобной ерунде. Что-то вроде шутки Лайнуса в Peanuts[17]: «Я люблю человечество! Это люди, которых я терпеть не могу».
— Ну, я думаю, просто нужно встречаться с большим количеством людей, которые тебе нравятся, — сказала Крисси.
Трудо-выебудни Сони Мармеладовой. Часть 4 