что происходит и куда меня ведут эти мужчины с лающей собакой.
Меня, всю растрепанную, завели в специальное помещение, там уже находились люди в гражданской одежде, они стояли с включенной камерой:
— Обыск, обыск, - послышалось от фиксирующий на видео процедуру.
Охранники грубо стянули с меня платье, с треском рванулся лифчик. Другой охранник сзади грубо стянул с меня трусики, я попыталась прикрыться руками, но третий схватил грубо мои руки и больно закрутил их за спину.
— Сюда камеру, - послушался глухой голос того, кто стянул с меня нижнее белье.
Видеокамеру приблизили, совершенно не обращая внимание на мои слабые протесты и проступившие слезы. Человек натянул на свои большие руки перчатки, намазал одну чем-то и аккуратно раздвинув половые губы проник в меня пальцами. Я ощутила холод от прикосновения и страх от того, что меня раскрыли. Зачем я послушала своего парня. И почему он ушел? Пока он в меня проникал, я так хотела отмотать время назад и сказать ему нет. Но было уже слишком поздно.
Через мгновение из меня на пол упало несколько пакетиков. Все вокруг довольно заговорили. Камера все зафиксировала, пакетики аккуратно сложили и упаковали в большие конверты. Меня бросили на жесткий стул, который стоял рядом, а руки одели в наручники и закрепили на кольцо по центру стола. Я так и осталась сидеть там голой, пристыженной. Камеру оставили рядом на штативе, а сами куда-то ушли, оставив меня в одиночестве. Я сгорала от стыда, не зная, что мне делать. Время тянулось очень долго. Ягодицы начали ныть от жесткого стула, я пыталась переваливаться из стороны в сторону, чтобы было легче сидеть. Руки тоже затекли. Из-за небольшого роста, мне приходилось сидеть наклоненной к столу, а так как я была небольшого роста и хрупкой, то терлась ребрами о край жесткого железного стола. Через час я так устала, что просто легла на стол, закрыв лицо волосами. Голая и беззащитная.
Внезапно дверь открылась и вошел чернокожий мужчина. Я подняла голову, с какой-то глупой надеждой на спасение. Он безучастно посмотрел на меня, потом подошел к камере, но не включил ее. Сел напротив и положил большую папку на стол. Потом внимательно посмотрел на меня:
— Будешь писать признание вины?
— В чем, - я попыталась улыбнуться ему, - я не понимаю, что происходит. Меня подставили, попросили...
Сильная пощечина откинула меня назад и только прикованные руки к столу не дали упасть на пол. Удар был таким хлестким, жгучим. Негр поднялся и подошел ко мне, схватив за волосы и подняв мою голову:
— Послушай, шлюха, - спокойным голосом продолжил он, - ты попалась на провозе запрещенных веществ. А за это у нас вышка. Единственное, что тебя может спасти, это чистосердечное признание. Где брала, у кого и так далее.
— Но я не знаю, - сквозь слезы ответила я.
— Ничего страшного, у меня тут все написано, тебе нужно будет только подписать эти бумаги.
— Я хочу адвоката.
Новая пощечина отбросила меня на жесткую спинку стула:
— Хорошо, будет тебе адвокат. К понедельнику. А пока побудешь в камере.
Он нажал на кнопку и в комнату вошли высокие молодые негры в форме, с автоматами на плечах. Он им что-то сказал, они кивнули, отстегнули меня от стола и бросили мне платье, чтобы я оделась. Я хотела одеть трусики, но они лежали под берцами одного из охранников и тот не думал с них убирать ногу. Мне застегнули наручники за спиной и повели через другую дверь куда-то по бесконечным коридорам. Потом вывели из здания и погрузили в фургон с решетками на окнах. Все это время
Новый Год в Калиновке - часть 7 
webmaster@3iks.ru