меня как второй вариант, когда мужчина, которого она любила больше всего, не женился на ней. Чувствую ли я себя использованным, Барри? Можешь не сомневаться.
— Папа, ты не слишком драматизируешь?
Думаю, он все еще говорил, когда я положил трубку.
Когда я вошел в дверь около шести вечера, Трейси уже почти приготовила вкусно пахнущий ужин. Она не выглядела счастливой, когда я сказал, что не голоден, налил в стакан немного "Джека", включил телевизор и сел в свое любимое кресло. Она вошла и спросила, что случилось.
— То же самое дерьмо, только в другой день. Жена изменяет мне четыре года, у нее есть ребенок от другого парня, и теперь мои дети говорят мне, что я здесь плохой парень. Сделай мне одолжение. Позвони Кэти сегодня вечером и скажи, чтобы она не звонила мне завтра, если не хочет, чтобы я бросил трубку, как с Барри.
Трейси опустила глаза. Можно подумать, что после 31 года она не знает, что другие люди не должны меня злить из-за нее.
— Что, ради всего святого, заставляет тебя думать, что развод не состоится? — спросил я, повысив голос. — Ты не только изменяла мне четыре года с другим мужчиной и родила от него ребенка, но и заменила меня им в своем сердце! Можешь ли ты сесть здесь и сказать, что не была влюблена в него и что, если бы он попросил тебя развестись со мной и выйти за него замуж, ты бы не сделала этого? И вот в чем дело. Ты можешь любить меня, но ты не влюблена в меня. Ты влюблена в него. Я просто надежный запасной план, потому что ты всегда знала, что мое сердце принадлежит тебе, и я готов на все ради тебя, лишь бы ты была моей. Ты изменяла мне, ты обманывала меня, ты не уважала меня, а теперь у тебя хватает наглости пытаться настроить наших детей против меня? Это была последняя капля, Трейс.
— Но нет, я не буду жесток к вам, и особенно к Джинни, и не разрушу замечательную карьеру Джорджа, как безупречно чистого судьи. Я подам заявление о непримиримых разногласиях, и мы сможем каждый сохранить свои пенсионные счета, а дом и все остальное разделить пополам.
Слезы катились по щекам Трейси быстро и яростно, и, когда она поднялась со стула, я бросил ей еще одну фразу.
— Ты так и не сказала мне, что сожалеешь об измене... Наверное, потому, что ты не сожалеешь, что, по крайней мере, честно. Единственное, о чем ты сожалеешь, так это о том, что я узнал, не так ли?
Остаток вечера я провел в обнимку с бутылкой "Джека".
На следующий день я позвонил своему адвокату и сказал, что ей нужно как можно скорее подготовить документы на развод. Она сказала, что я могу ознакомиться с ними в следующий вторник, она подготовит их в среду, а Трейси можно будет вручить в четверг. Я сказал ей, чтобы она привезла своего судебного исполнителя ко мне домой в пятницу вечером. Я хотел быть там, когда ее будут обслуживать.
Затем я позвонил в офис судьи Джорджа Андерсона и сказал его администратору, что мне нужно, чтобы он перезвонил мне по важному делу. Он точно знал, зачем я звоню, и я был уверен, что он перезвонит мне как можно скорее.
Джордж казался немного встревоженным, когда перезвонил мне, примерно, два часа спустя. Да, он точно знал, зачем я звоню, хотя и не думал, что захочет делать это в своем офисе. Я полностью согласился и сказал ему, что приеду, чтобы встретиться с ним
Однажды в Греции 
webmaster@3iks.ru