не хотел тебе ничего говорить, когда папа и Каласо были рядом сегодня утром. Тебе нравится?
Он приспустил трусы, и его эрегированный орган выскочил наружу. Он был длинным, толстым и имел форму великолепного полумесяца.
— Это... это... потрясающе. — Ее пальцы запульсировали на клиторе. — Вчера... у тебя был чуть меньше, чем у твоего отца... ооооххххххххх... а... сегодня... он... в два раза больше, чем у него. — Удовольствие захлестнуло ее. — Я сейчас... дойду до оргазма... сладкий мой. Оооохххххх... покачай для меня бедрами... Я хочу видеть, как он подпрыгивает из стороны в сторону....
— Конечно, мам.
Он выполнил просьбу матери и слушал, как она кричит, словно баньши. Ее глаза не отрывались от его члена, но в момент кульминации они стали безумными. Она выглядела почти одержимой. Он перестал качать бедрами и начал накачивать свой член обеими руками. В некоторые дни он занимался дрочкой перед полдником. В некоторые дни — после. Похоже, сегодня был день "до".
— О... мой... оооохххххх... — Фадума сфокусировала взгляд на огромном пенисе перед ней. Он так несочетаемо смотрелся на его небольшом теле. Она представляла себе подобный орган как орудие какого-нибудь гиганта, а не ее сына-подростка. — Подойди ближе. — Когда его руки перестали двигаться, она ободряюще улыбнулась ему. — Мне нравится смотреть, как ты трогаешь себя, Юсуф. Не останавливайся. Я просто хочу посмотреть на это поближе. А когда ты закончишь, я хочу, чтобы ты... — Она прикусила нижнюю губу. — Я хочу, чтобы ты обрызгал меня своими вещами... как в моей книге.
— Вау. Это хорошая книга. — Юсуф придвинулся ближе к матери. Он встал рядом с диваном, и его член выпятился над ее сиськами. Он ласкал себя как сумасшедший, все еще пытаясь привыкнуть к толщине и длине члена. — Тебе... действительно нравится... смотреть на меня... и делать это?
— Ооооххххх... это прекрасно... мой сладкий. — Фадума погрузилась в блаженство, которое медленно приближалось к очередной кульминации. Она посмотрела на его покачивающиеся большие яички. Протянула свободную руку и обхватила одно из них. Оно было тяжелым. — И эти больше... ухххх... тоже.
— Да... уххххх... и я кончаю... как из пожарного шланга... сейчас. — Утром в душе он провел тщательный тест-драйв своего нового "оборудования". Он взглянул на ее лицо. Улыбка исчезла. — Прости... мама... Я не хотел быть... грубым.
— В этой книге... сын становится очень грубым... со своей матерью.
Улыбка вернулась к ней, когда она стала массировать его яичко, наслаждаясь ощущением его морщинистой плоти в своих пальцах.
— Тебе бы... это понравилось? — Юсуф знал, что такие вещи популярны в порно, но он не думал, что женщинам действительно нравятся грязные разговоры. Все женщины вокруг казались ему такими чопорными и правильными.
— Он... гм... даже... ооооооооо... обзывает ее... всякими словами... — Она быстро взглянула ему в глаза, а затем вернула свое внимание к его пенису и яйцам.
— Он... её обзывает? — Юсуф некоторое время молча ласкал себя, наблюдая, как сиськи матери трясутся и покачиваются самым совершенным образом. — Ты... глупышка... мамочка. Тебе нравится... быть глупышкой?
Фадума встретила его взгляд и закатила глаза.
— Ты можешь... лучше.
Это было жалко. Он согласился с матерью. Он может лучше.
Юсуф задумался. Он не хотел, чтобы звучало так, будто он ссорится с сестрой. Он хотел звучать напористо, властно и уверенно.
— Я собираюсь... покрыть тебя кончей... мама... и когда я это сделаю... ты будешь помечена. Ты... уууухххх... будешь моей... сучкой... с... этого момента. Я даже заставлю тебя... сосать мой хуй. — Он слабо улыбнулся. — Тебе это нравится?
Катя и тайная комната. Неожиданный поворот 