глазеет на мои конические твердые сисечки среднего размера, сильно смущался и отводил глаза от пупырышков сосков, пучивших мою майку. Меня это конкретно забавляло, и я подсознательно дразнила его, когда скинув школьную форму с ненавистным фартуком, надевала Светкины провоцирующе-прозрачные блузки, вообще без искажения проявляющие соски и конуса ареол, а если у себя дома - то все более открытые майки. Благо, что не такие большие как у Светы сиськи мне легко позволяли обходиться без лифчика, они даже на бегу не сотрясались почти.
Лянка, с ее единичкой с минусом, с весны по осень вообще забывала, что такое лифчик и даже не раз снимала при нем свою майку, меряя какую-нибудь Светину кофточку. Зато сама Светка уже сейчас могла похвастаться уверенным третьим номером круглых массивных титек. Впрочем, когда мы оставались вчетвером дома, она, ничуть не озабоченная сохранением нравственности брата, тоже пренебрегала, как и мы, бюстгальтером и даже майки меняла, просто отворачиваясь к стене, что ничуть не мешало рассматривать любую из ее солидно раскачивающихся сисек непосредственно или в зеркале. Так что девичьи груди для него сюрпризом не были, разве что он еще не видел их целиком и обе сразу, во всяком случае мои. Впрочем, парнишка тоже не особо стеснялся сестры, мывшей его с полутора лет, под присмотром няньки разумеется, а с трех лет лишь при моей помощи. Он, повзрослев лет до восьми, меня застеснялся вдруг, а сестра так и продолжала мыть его аж до четвертого класса, хоть и ворчала вслух на беспомощность, так что, всего-то три-четыре года, как он стал мыться самостоятельно. Светка тогда отказалась вслух и наотрез мыть братика, едва у парня начались уже настоящие вертикальные эрекции, а не просто вздутия висящего мягкого членика.
Это лето для нас было последним перед выпускным классом и дальнейшим поступлением в ВУЗы. Я нацелилась в художественный, Света собиралась на юридический, а Лянка все еще думала, но вроде как хотела ехать в Москву искать счастья на инязе в МГУ.
В то утро после нелегкой и даже кошмарной ночи мы долго не вставали. К тому же ночные посиделки с разговорами на разные женские темы закончились около трех. А с раннего утра возле нашего домика шумела какая-то ребятня и Ляна время от времени стучала в стену и кричала, чтобы они шли играть в другое место.
Наконец она не выдержала и уселась под форточкой на койке прикурив утреннюю сигарету. Из нас троих курила она одна. Поскольку в нашей комнате были только две кровати, то право на "одиночку" разыгрывалось на "камни-ножницы-бумага". Вчера ее выиграла Лянка. Она, впрочем, часто выигрывала. Но нам со Светкой с детства привычно делить одну койку и спать в обнимку под одним одеялом. Макс с отцом жили в соседней комнате. Нас от них отделяла кухня, поэтому наши ночные посиделки с хохотушками не мешали им спать, если, конечно, Лянка не начинала ржать, как она это умеет.
— Эй, подъем, сучки! – докурив, крикнула Лянка и швырнула в нас подушкой. В ответ в нее полетела наша. Лянка увернулась и заржала. Кобыла. Я вынырнула из-под простыни, посмотрела на нее и тоже засмеялась. Белые как молоко треугольники от купальника на пологих сиськах с розовыми пуговками сосков на фоне краснокожего от солнечных ожогов тела смотрелись очень смешно.
— Теперь, Лянка, тебя уже никакой топлесс не спасет, - пробормотала я все еще сонным голосом. – Твои сиськи теперь будут светлее всю оставшуюся жизнь.
Лянка посмотрела на свои тщедушные грудочки, поковыряла, повытягивала соски и парировала как смогла:
Ксюша отомстила за измену 
webmaster@3iks.ru