рубаху и сапоги. Степан схватил свой член рукой, зажав его в кулаке побежал на улицу под гогот челяди...
*** *** ***
…Утром Степан проснулся со страшной головной болью. Огляделся и понял, что лежит он дома на своей полати. Лежит почему-то без порток и рубахи. Напротив полати сидела Наталья и прямо светилась от счастья. Она заботливо протянула Степану полную чарку горилки и улыбнувшись сказала:
– Как ты мой хороший, милый мой, ох и не легко тебе пришлось, ты столько вчера у барина выпил, что тебя пришлось везти на подводе, а в дом заносили двое дюжих мужиков.
– А портки мои где? – Едва ворочая языком спрашивал Степан у жены.
– Так на плетне ж они висят – сушатся, ты вчера спьяну обмочил их сильно, да еще и кое-чем испачкал… но ты не бойся я все выстирала. – Наталья просто светилась вся от счастья, а на лице её играл здоровый румянец, коего уже давно не видели.
Стали они с тех пор жить поживать душа в душу, к Степану его мужская сила вернулась, стал он веселый и довольный как и прежде, а вскоре узнал он, что понесла жена его и на будущий год, ожидается у него прибавление. И всё бы ничего, только вот всё казалось Степе, что всё что ему тогда спьяну пригрезилось, оно как будто бы на самом деле было. С чего бы это вдруг всегда узкая писонька Натальи его вдруг стала такая широкая да глубокая как у рожалой бляди – конюховой жены! Впрочем, его не сильно волновало. Им с Наташкой хорошо, и ладно.