свободной, что она начала хныкать. Она могла немного покачивать бедрами влево или вправо, но со связанными запястьями и лодыжками ее движения были очень ограничены. Появились тараканы, и когда она почувствовала одного из них по бокам или, что еще хуже, за голову, она завизжала, как маленькая девочка. Но помочь ей было некому. Через некоторое время она заплакала. В четыре часа утра, в конце смены, подошел Янмэй. Она наклонилась и заговорила с Кэсси.
«Теперь ты хочешь танцевать обнаженной», — спросила она?
Кэсси быстро согласилась. Янмэй отпустила ее, и Кэсси побежала в общежитие, где был Ламай. Тайская девушка утешила ее, и в конце концов Кэсси легла и заснула. В восемь вечера того же дня Кэсси должна была танцевать в баре наверху.
— Приготовься, — скомандовала ей Янмэй.
Руки Кэсси дрожали, когда она расчесывала волосы и наносила свежий лак для ногтей и макияж. Ламай и Кван работали в ту смену наверху - знали, что она расстроена, и пытались ее утешить.
«Ламаи, я не могу поверить в то, что она сделала со мной», — запротестовала она.
«Ты должна быть хорошей девочкой, иначе это будет очень плохо для тебя», — посоветовал Ламай.
«У нее много плохих наказаний за неподчинение ей, которые она делает», — сказал Кван Кэсси. «Ты, должно быть, хорошая», — сказала она.
Вскоре Кэсси оказалась на сцене с обеими девушками, такими же обнаженными, как и она. Она должна была не только трясти своими сиськами и задницей в этой комнате, но и стоять, раздвигать ноги и показывать «Свои розовые половые губы». И наклонятся и показывать анус тоже. Она наблюдала за Ламаем и Кваном танцевали и копировала их движения.
Тайские мужчины вели себя как хозяева жизни. Большинство из них были среднего возраста. Они улюлюкали, кричали и бросали в нее деньги. Ожидалось, что она соберет купюры и засунет их в свою киску. Когда ей не удалось выступить достаточно сексуально, мужчины освистали ее. Позже, когда ее танцевальная смена закончилась, она должна была ждать у столика. Снова..... в обнаженном виде.
По сравнению с мужчинами в баре внизу, это было намного хуже. Мало того, что ее щипали, что происходило внизу, пальцы мужчин часто вставлялись между ее ног, чтобы прощупать ее задницу и половую щель. Ее сиськи и соски были об лапаны мужчинами нескончаемо много раз. К тому времени, когда ее смена закончилась, Кэсси была в эмоциональном расстройстве. Яньмэй ждала ее.
— Ты никуда не годишься. Ты должна показать киску и задницу. Завтра ты явишься на наказание - Полдень", - сказала она ей.
Кэсси сопела, задаваясь вопросом, какое унижение ее ожидает. Кэсси не плакала, пока не наступил час обеда, а затем громким голосом умоляла Янмэй. Подошла толстуха и отпустила ее. Кэсси встала на трясущихся ногах. Это было неловко, так как она все еще была обнажена.
Кэсси сказала: «Сегодня вечером я сделаю лучше. Обещаю».
Яньмэй улыбнулась и взяла ее за ухо. Она потянула ее за собой. Кэсси визжала и стонала. Толстуха отвела ее в свои покои. У нее была квартира с небольшой ванной комнатой и мини-кухней. Куда бы Кэсси ни посмотрела, она видела яркие шелковые гобелены, свечи и благовония. Мебель была вся из бамбука, а на полу лежал красивый персидский ковер. Это был дом для толстухи.
Яньмэй сказал: «Ты сделаешь для меня. Я сажусь на твоё лицо. Ты открываешь рот. Используй рот - порадуйте меня. Сделай хорошую работу. Или.... Я поставлю тебя на шест», — сказала она.
Кэсси посмотрела на нее и была так ошеломлена, что ничего не могла сказать. Она была марионеткой, когда Янмэй толкнул ее на