другой эпохи. Так должны подавать себя всякие королевы и герцогини. Всегда было интересно, она и сексом так же занимается неторопливо и вдумчиво? И ведь теперь был тот самый момент, когда можно было хоть краешком глаза увидеть маму в совсем другой обстановке. Поэтому я кивнул сам себе и отправился за массажным маслом.
Пока шел, какой-то подспудный страх убеждал меня, что нужно просто отдать масло и вернуться за стол и в то же время чертёнок внутри меня давал совсем другие советы. Особенно после того, как увидел открывшуюся передо мною картину.
Мама лежала на животе, а здоровый Матвей сидел на её длинных ножках. Мамина простынка была небрежно наброшена попку и то, что сейчас в неё упиралось – контур этакого черенка от лопаты явно просвечивал через тонкую ткань. Не оставалось никаких сомнений для чего им понадобилось массажное масло. Похоже этакий дрын всё никак не мог провалиться, чтобы начать массировать женщину изнутри. Я даже начал беспокоиться за мою Катюшку – ничего он ей не повредил? Немудрено, что она решила передохнуть и отказалась пускать меня после этакого чудовища.
Я вложил флакон в руку ухмыляющегося Матвея и, вспомнив напутствие отца, сказал:
— Мам, может я массаж тебе сделаю? Я умею, - голос мой предательски дрожал, ещё и член не вовремя стал подавать признаки жизни.
— Да нет... Матвеюшка уже начал. Ты иди, сынок! Потом приходи, если хочешь, - отшила меня мама.
Я вышел из комнаты и, захлопнув дверь, прижался к ней ухом:
— И чего ты, с Витьком тоже? – спросил Матвей.
— Ты что! Нет, конечно! За кого ты меня принимаешь! Сын всё-таки, - возмутилась мама.
— За кого принимаю? Как будто я не знаю, для чего вы по заграницам раскатывали. И чего, если сын? Не мужик что ли? Мне кажется он бы тебе вдул.
— Ой, хватит! Давай вдувай уже.... Болтун!
****
— Да всё! Смазал уже. На пол шишечки для раскачки?
— Вставляй уже! Не бойся! – смело сказала мама.
— Ну смотри! Кричать не будешь? Помнишь, как ты мне чуть всю казарму не перебудила?
— Так мне тогда сколько лет было? Набухался и запихал оглоблю свою. Думать же надо!
— А чего тогда сама потом лезла, если не понравилось?
— А где я ещё такого бравого вояку найду? – решила польстить ему мама и добавила, - Чего ты там? Уснул?
Матвей, пользуясь маминым разрешением, загнал свою оглоблю. Но мама меня снова удивила:
— Ох, молодец! Давай! Не ленись! – в её голосе не было ни капли боли, только похоть.
— Ни хрена себе тебя разработали, Любка! Негры драли что ли? – в своей прямолинейной манере восхитился Матвей.
— Оно тебе надо знать? Это у вас на старости лет корешки сохнут, а у нас цветочек только шибче раскрывается.
— Потому и вернулась от подруги? Цветочек порадовать?
— Да нет. Сашка про вас рассказал. Говорит, совсем невестке моей продыхнуть не даёте. Испортите мне девку. Как ей потом с мужем жить?
— Дак он вроде не против, - хохотнул Матвей.
— Знаю я вас. Как будто вы спрашиваете.... Не больно ты мнением моего Сашки интересовался, когда спаивал его и меня в каптёрку утаскивал.
— Ну, то другое.... Полгода поживёшь без бабы – конча из ушей литься начинает. И тут такая фифа городская приезжает и жопой вертит.
— А как же боевое братство? Разве можно невесту друга трахать?
— Так он же салагой совсем тогда был. Это мы позже скорешились. Может из-за тебя и стали этими... как его? Во! Пи3дабратьями! – Матвей хохотнул.
И как они умудрялись трахаться и разговаривать? Я отчетливо слышал скрип кровати и
Операция. Подготовка. 