проклятый гаджет на твоей голове. Потом зауважала, когда ты при мне так легко удалила тот ролик, и материальная сторона вопроса тебя не интересовала. Разве так бывает? В этом мире все помешаны на деньгах. Потом я начала тебя жалеть. Ну какая дура откажется от возможности заполучить лёгкую наживу. Оказывается, может. У тебя чистая душа. Когда я это поняла, во мне стало просыпаться ответное чувство. К тебе. Такой одинокой, никем не понятой. Ты даже сейчас напоминаешь мне мальчика, который получил двойку и спрятал дневник от родителей.
Милана продолжала загадочно улыбаться. Чуть-чуть, лишь краешком губ. Не дурашливо вверх, а ка-то немного вниз. Я спросила.
— Ты помучить меня пришла, чтобы я снова не смогла заснуть?
— Какая же ты дурочка. Я к тебе пришла не за этим.
Она говорила честно. В свете ночного светила её лицо отражало подлинные чувства.
Её речи меня восхитили. Я не знала, что ей ответить и стояла молчала. Она заговорила сама.
— Сегодня вечером я поняла, что тоже, как ты, одинока, со своей семьёй, любовниками, глупыми интересами. Я поняла, что живу по каким-то шаблонам. Ты их развеяла.
— Ты меня ещё не знаешь. Когда я увидела тебя с дядей Костей, то сразу стала фантазировать, как бы именно я тебя поимела. Внутри меня не красивая кукла, а обычный мужик.
— Не обычный, в этом и дело. Ты даже сама этого не понимаешь. Я знаю теперь, что ты подаришь мне фантастические ощущения. И ещё. Я не делаю разницы между искусственным членом хорошей имитации и настоящим. Лишь бы он правильно применялся. А как бы ты меня поимела?
Я рассказала.
— О боже, какая богатая фантазия. На столе я ещё не пробовала. А я сама от тебя такого хочу. Сделай. У тебя есть инструмент.
Легкое, почти невесомое прикосновение опустилось за край ночной рубашки и тронуло сосок тотчас же затвердевшей груди. Затем касание губ о мои. Милана упала на колени и бархатными ласками покрыла мне бёдра. Ближе, ближе, ещё. Лоно раскрылось, и я потекла словно сучка. Я задрожала от проникновения её языка. Словно солнечный зайчик, он двигался, исследуя все мои потаённые складочки, холмики, он прикасался к горошине клитора и настойчиво дразнил, теребил, поглаживал. Внутри меня просыпался набат. Я чувствовала, что вот-вот потеряю сознание от той страсти, что поглотила меня целиком. Я трепетала. Она бормотала.
— Ты говорила не красить губы. Ты говорила, я кое-что этими губами полюблю. Где это кое-что? Я знаю. Вот это оно. Теперь я хочу это сделать.
Она внезапно повалила меня на кровать и крепко обняла за бёдра. Она прижалась головой к моей промежности. Её язычок хозяйничал по моей пещерке, исследуя её неутомимо и многократно. Я громко и без стеснения стонала на все лады, поглаживая её голову обеими руками.
— Я тебе не смогу дать такое счастье, - шептала я, - таково моё мужское начало.
— И не надо, мне этого достаточно.
Я ошибалась. Я хотела иметь член. Его не было. И огромные яйца, которые наполовину бы закрывали её лицо. Их не было. Однако язык-то имелся.
Я гладила её по рукам и за шею. Запрокинув ноги на её плечи, я прижимала к себе как могла мою новую возлюбленную. Искорки блаженства методично пробегали по моему изголодавшемуся телу. В тот самый момент я мечтала о бесконечности этого чуда. Приближался оргазм. Он словно цунами толчками настигал с неотвратимостью эшафота для смертника. Взрыв. В голове, во всём теле, и крик, пронзительный крик из моего горла, тот самый, что издаёт сорвавшийся в пропасть. И тишина.
Надюша участвует в групповухе 
webmaster@3iks.ru