вкладывает любой тон самостоятельно, а кроме того, у него появляется уникальная возможность прочитать между строк.
Я оторвалась от поцелуя. Бродская тяжело дышала и дрожала как осиновый лист от переполнившего её порочного, всепоглощающего желания. Я приказала.
— Встань на колени. Встань, и целуй мою ногу.
Я отпустила её влажную писю, но когда она встала на колени, тут же взялась за её сосочек, бесцеремонно сдвинув бюстгальтер.
Согнув ногу к коленке, я потребовала.
— Целуй!
В моём голосе звучал металл. Я была без колготок и побрила с утра ноги. Так что проблем у неё не возникнет. Шепча слова благодарности, она припала к моей коленке. Я видела и чувствовала, как губы и язык ассистентки гуляют по моей ножке, и во мне поднималась волна истомы. Озорные искорки возбуждения пронзили мне мозг, и я запустила пальцы в её шелковистые волосы.
— А теперь ты мне будешь лизать. Снимай с меня туфли.
Бродская подчинилась. Я чувствовала себя королевой. Ассистентка кафедры, умудрённая опытом дама стояла на коленях перед прогульщицей-двоечницей и снимала с неё обувь.
Я уселась на стол и раздвинула ноги. Стянув с неё кожаный поясок, обвивавший её тонкую талию, я приказала.
— Начинай мне отлизывать.
Сунув ногу ей между ног, я притянула за волосы Бродскую к своему лону. Она глубоко вздохнула. Её язычок несколько раз пробежался по моим половым губкам и заплясал на набухшей горошине. Она ласкала и посасывала мой клитор, а я методично хлестала ассистентку по спине её же ремешком. С каждым ударом ремня Бродская издавала страстный стон и причитала какие-то благодарности. Зажав мою ногу у себя между ног, она прижимала её рукой и неистово тёрлась. А я буквально вдавила её голову в своё лоно, животик, да так, что дышала она через раз. Наверное, многие занимаются этим регулярно. Я же была обычным чайником, тем не менее, у меня всё получилось. Не знаю, но, наверное, скоро, мы кончили одновременно, издав хором протяжные стоны.
Несколько секунд мы не двигались. Затем Бродская подхватилась, вскочила, и подбежав к двери, заглянула в коридор.
— Слава богу, нет никого.
Она села за преподавательский стол, достала из сумочки носовой платок и стала неумело вытирать на лице мои выделения вместе с косметикой заодно. Потом она заплакала.
Я слезла со стола, надела туфли, и взяла свою сумку.
— Татьяна Михайловна, я пойду.
Она молча махнула рукой.
Вот так. Личное пространство? В печку его. Не для этого интернет задуман. Теперь все про всё знают.
Я вышла из здания института и прошла на ярко освещаемую прожектором парковку. Охранник в будке бессовестно храпел. Усевшись в машину, я положила голову на руль, да так и сидела в оцепенении от произошедшего.
В лобовое стекло постучали. Это была Бродская, заново накрашенная и причёсанная, как будто и не было ничего.
— Ковалёва, подвези меня куда-нибудь. А лучше поедем ко мне.
Я открыла дверцу, приглашая её сесть рядом с собой.
— У вас же там муж, дочка.
— Муж в деловой командировке, видишь, я безлошадная, а дочь уехала к бабушке. Кстати, она всего на три года моложе тебя.
— А мой Лёшик уже давно свалил из-под моего балкона.
— Тогда едем ко мне?
— Татьяна Михайловна, ну чем мы у вас будем заниматься?
— Математикой конечно.
Математикой. Ой, не уверена. Тогда хоть бананы мои пусть закроет. Тут она придвинулась близко-близко, обдала меня любовным жаром и наши губы слились в страстном поцелуе.
Охранник спал, и всё пропустил.
Скажете, бред? Ну не бредовей того, что показывают аглицкие, немецкие и китайские ролики. Да и наши тоже не отстают.
Одни дома 
webmaster@3iks.ru