отряда. Услышав, что группа доберётся до побережья минут через тридцать, коротко ввожу Оуэна в курс дела, приказываю ускориться, перехватить крысёныша, пока он не скрылся, и незаметно проследить за ним до самого логова банды. В случае если банда окажется слишком многочисленной, советую не лезть на рожон и дождаться, пока подоспеет подкрепление. А если там всего несколько плохо вооружённых головорезов, приказываю с ними разобраться. Не знаю наверняка, увижу ли я снова волчонка живым, но нисколько не сомневаюсь, что его похитители этот день не переживут.
ДЖЕЙК
Вот она – расплата за комфорт и беспечность. До схрона с боеприпасами я добрался без приключений. Но когда спустился в лаз, то обнаружил лишь большое количество пыли. Если боеприпасы здесь когда-то и были, то их уже вынесли вместе со всем, что представляло хоть какую-то ценность, причём уже очень давно. Поняв, что прогулка оказалась напрасной тратой времени, выбираюсь на поверхность, где меня уже поджидают трое вооружённых оборванцев. Реши эта троица меня прикончить, я бы так и остался в том схроне. Точнее мой бездыханный труп. Но вместо этого меня обезоружили, связали руки за спиной, надели на голову плохо пахнущий мешок, и приказали шагать вперёд. Не знаю почему, но этим уродам я был нужен живым.
Шагать пришлось не слишком долго, примерно минут двадцать. Затем оборванцы пересели на лошадей. Я слышал, как один из них то ли в шутку, то ли всерьёз предложил использовать верёвку подлиннее, привязать меня за ноги к седлу, и тащить по земле. К счастью, это идея не нашла понимания, и меня усадили на лошадь, за спиной одного из похитителей. Скакали мы гораздо дольше, чем шли. Я больше привык к пешим прогулкам, а потому к концу поездки сильно отбил себе всю задницу.
Я ожидал, что с меня хотя бы мешок снимут, но нет. Вместо этого мне ещё и ноги связали, и только после этого сняли с лошади, и куда-то потащили. Настолько жалким и беспомощным я не чувствовал себя даже тогда, когда попал в плен к работорговцам из “Альянса Неволи”. Судя по тому, как резко перестал дуть ветер, меня затащили в какую-то палатку. Швырнув меня на землю, один оборванец, судя по всему, главный, приказал другому не спускать с меня глаз. Выждав несколько минут, пытаюсь освободить руки, но сделать это незаметно не получается. Надзиратель со всей силы лупит меня ногой в живот, и предупреждает, что прострелит мне колено, если я попытаюсь снова что-то такое выкинуть. Немного восстановив дыхание, пытаюсь узнать, что этим уродам от меня нужно, но разговаривать со мной надзиратель не горит желанием.
Когда тебе на голову накинули мешок, сложно следить за временем. Несколько часов точно прошло. Судя по звукам, урод, который меня сторожит, решил то ли ноги размять, то ли отлить, и вышел из палатки. Пользуясь тем, что ненадолго остался один, вновь пытаюсь освободить руки. Услышав на улице выстрелы, резко замираю. Стреляют одиночными, всего пять раз, а затем всё резко стихает. Вновь пытаюсь освободить руки, и когда мне это почти удаётся, слышу, как в палатку кто-то заходит. Этот кто-то резко стаскивает мешок с моей головы, и я замечаю перед собой лысого здоровяка с глубоким шрамом на щеке и чёрной повязкой на левом глазу. Его рожа кажется мне знакомой. Покопавшись в памяти, вспоминаю, что пару раз мельком видел этого мужика на борту “Королевы Морей”. Имени его я не помню, но мужик этот либо снабженец, либо разведчик. Точно не рыбак.
Сняв мешок с моей головы, спаситель как-то не торопиться освобождать мои руки и ноги от верёвок.
Николас и Лекси 