толстую мошонку и начала доить ствол сына медленными плавными движениями. Его багровая головка была направлена прямо на ее высунутый язык, гибкий кончик которого попытался проникнуть в узкое и очень чувствительное отверстие уретры.
И когда ей это удалось, и Стефан почувствовал, как влажный язык матери на несколько миллиметров проник в узкое отверстие на головке его члена, его охватил безумный оргазм. Скопившееся семя вскипело в его яичках, которые любовно поглаживала мать, и выстрелило прямо в широко открытый рот Коры. Три, четыре, пять мощных струй любовного сока хлынули в жадное горло сладострастной женщины, пока, наконец, источник жизненной силы не иссяк, и последние капли клейкой вязкой жидкости не упали на полные блестящие губы Коры.
После того как опьяненная женщина, сделав два больших глотка, выпила дар своего сына и тщательно очистила его ослабевший фаллос, она в последний раз поцеловала уменьшившуюся головку и поднялась с колен.
– Спасибо тебе! Я очень нуждалась в этом! – она лукаво улыбнулась и поцеловала пересохший рот Стефана своими перепачканными семенем губами. Сын без промедления ответил на этот любовный поцелуй, и хотел немедленно продолжить их аморальную игру, но Кора напомнила ему о предстоящем визите:
– Не сейчас, любимый. Ты ведь знаешь, что нас ждут. Идем – я не хочу заставлять Кристину долго ждать. У нас еще будет возможность заняться любовью – хорошая мама не позволит своему мальчику заскучать!
После этого, остановившись перед зеркалом, она привела свою прическу в порядок и подкрасила губы иссиня-черной помадой. Пока Стефан убирал свой член обратно в джинсы и приводил одежду в порядок, Кора была уже на полпути к машине, и ее преданный сын последовал за ней.
Тем временем в пентхаусе Кристины Тальбах вовсю готовились к скорому приходу гостей. Таня подготовила «черную комнату» на верхнем этаже квартиры в соответствии с указаниями госпожи. Помещение, стены и пол которого были покрыты блестящей черной краской, было освещено множеством таких же черных длинных свечей, мерцающие огоньки которых отражались во множестве больших зеркал, установленных на стенах и потолке.
В центре комнаты находилась красная софа, туго обитая кожей, а за ней стоял большой высокий шкаф, в котором были разложены всевозможные игрушки для людей с необычными увлечениями. Дилдо всех размеров, цветов и форм, кнуты, наручники и т. д. – все это было отсортировано и разложено по полкам. Перед софой, возле задней стены помещения, возвышался косой крест, почти достигающий потолка, и к нему был привязан голый мужчина приблизительно сорока пяти лет, по рукам и ногам опутанный кожаными ремнями.
Хотя «распятый» находился в сознании, он игнорировал происходящее и неподвижно смотрел на пол перед собой. С помощью микстуры из успокоительного средства и психотропного препарата Кристина, бывшая дипломированной медсестрой, привела католического священника Вернера Фишера в состояние между сном и явью, из которого она в любой момент могла его вывести, воспользовавшись специальной сывороткой. Но этот момент еще не наступил.
Таня была здесь и длинными спичками зажигала последние свечи, когда раздался звонок в дверь. Девушка торопливо сбежала вниз по мраморной лестнице и открыла гостям. Кора и Стефан Хоффман пришли с точностью до минуты и несколько смущенно поздоровались с молодой девушкой. Они ожидали увидеть Кристину, но узнали, что она еще переодевается и вскоре выйдет поприветствовать гостей.
Кора Хоффман уже знала, что за те полгода, что Таня проработала в ее салоне красоты, между юной ученицей и Кристиной установились достаточно близкие отношения. Но, встретив девушку здесь, да еще и в таком смелом наряде, она сильно удивилась. А Стефан просто онемел от зрелища, которое представляла собой Таня, и восторженно следил за каждым ее шагом,
Встреча в парке. Продолжение 