зрелой красоты Кора подошла к краю ванны и опустилась в теплую воду позади своего неподвижно сидящего сына. Стефан успел бросить быстрый взгляд на гладко выбритый лобок своей матери, который был увенчан только лишь маленькой полоской белокурых волос над верхним краем ее влажно блестящих половых губ.
Стефан не знал, как он должен себя вести. Это все было просто большим недоразумением, или его мать, которую он любил больше всего на свете, хотела чего-то добиться своим странным поведением?
Могло ли так случиться, что эта пленительная женщина, обладающая телом богини, которое только что оказалось открытым его взгляду, пыталась соблазнить его – собственного сына – своей чарующей красотой?
Если это было правдой, то она попала прямо в цель. Потому что никогда еще в своей молодой жизни Стефан не был до такой степени возбужден, и в этот момент ему больше всего хотелось заняться своим удовлетворением. Но сейчас, когда мать сидела рядом с ним, это, к сожалению, было невозможно, а о бегстве из прикрывающей его пены с такой мощной эрекцией нечего было и думать.
Кора и сама с трудом сдерживала возбуждение, когда со сладким вздохом откинулась назад и с наслаждением погрузилась в густую пену. Широко раскинув свои длинные ноги, она обхватила ими сына, мягко прикоснувшись к его ягодицам тугими бедрами.
Даже этот слабый контакт с мягкой кожей матери заставил Стефана содрогнуться от восторга, что было немедленно замечено Корой, которая с теплыми нотками в голосе спросила:
– Ты не хочешь сесть немного поудобнее?
Обхватив его за плечи, она медленно притянула Стефана к себе, в теплую воду ванны. Его голова оказалась точно между мягких и влажно блестящих холмов материнской груди, и Стефан почувствовал себя как в раю. Он закрыл глаза, не замечая, что из-за перемены положения его торчащий как палка член высунулся из воды на добрую треть и его синеватая головка выглядывает из белоснежной пены.
«Какой чудесный член!» – подумала Кора, скользя нежными руками по мускулистому торсу своего сына, заставляя напрячься каждую частичку его тела.
Когда ее длинные пальцы медленно стали забираться все ниже и ниже, торчащий из воды перископ начал подозрительно подрагивать, и Стефан не смог сдержать тихий стон.
– Расслабься, мой любимый, – ласково прошептала Кора, – Мамочка всего лишь хочет, чтобы ее маленькому мальчику было хорошо.
Эти наполненные любовью слова заставили Стефана забыть все сомнения, и он, как маленький мальчик, который испуганно прячется за юбку матери, вздохнув, уютно расположился на маминой груди.
После нескольких минут близости между матерью и сыном, в течение которых Кора, тихо напевая, продолжала неторопливо исследовать тело своего единственного ребенка, сознательно избегая при этом области паха, Стефан спросил мать неуверенным голосом:
– Мама, можно я тебя кое о чем спрошу?
– Конечно, мое сокровище, – нежно ответила Кора и еще крепче прижала к себе сына, – Ты же знаешь, что со мной можно говорить обо всем.
Стефан собрал все свое мужество. Не открывая глаз, с легкой дрожью в голосе он задал своей матери вопрос, который уже долго мучил его:
– В то время, когда я еще был младенцем, ты ведь кормила меня грудью?
Произнеся эти слова, Стефан смущенно заглянул в синие глаза матери. Кора Хоффман была заметно поражена, но быстро взяла себя в руки и погладила сына по светлым волосам.
– Да, конечно, я делала это, мой ангел. Я два года ежедневно кормила тебя грудью и наслаждалась каждой секундой, – и Кора с любопытством добавила, – А почему ты спросил?
Стефан снова смущенно взглянул на мать, но выступающие вперед темно-коричневые соски материнской груди как магнитом притягивали его взгляд. И он сформулировал ответ,
В сарае 
webmaster@3iks.ru