одних трусах вошел в роскошную ванную комнату, и закрыл за собой дверь. Перед ним, в правой половине большого тридцатиметрового помещения, стояла мать, одетая только в черное кружевное белье и чулки, прикрепленные к поясу, было ясно, что она раздевается, чтобы отдохнуть в ванной.
– Привет, мой великан! – Кора с улыбкой поприветствовала своего сына и тут же увидела, что он стоит перед ней, так же, как и она, в одном белье.
– Привет, мам! – ответил Стефан, заметно смутившись, потому что никогда еще не видел свою мать в таком наряде. Конечно, в журналах, которые он прятал в своей комнате в заднем углу шкафа, он насмотрелся голых и полуодетых женщин в вызывающих позах, но вид его собственной матери в этом тонком белье, облегающем ее упругие формы, как вторая кожа, заставил его встать с отвисшей челюстью.
– Да ты же совсем промок, милый! Давай, прыгай быстрее ко мне, я приготовила горячую расслабляющую ванну, – сказала Кора озабоченно, после того, как Стефан, приветствуя, коротко поцеловал ее в щеку.
При этом мать обняла его, как обычно, но с тем небольшим отличием, что из-за малого количества одежды на обоих, набухшая выпуклость в трусах Стефана ощутимо прижалась к упругому животу Коры.
Оба немного вздрогнули от этого непривычного прикосновения, и Кора отступила на полшага назад, чтобы рассмотреть своего сына с головы до ног.
– Боже, ты действительно вырос, мой мальчик, – произнесла она вполголоса, и, взглянув на его оттопыренные трусы, добавила с довольной улыбкой, – и как я погляжу, вероятно, ты больше унаследовал от меня, чем от своего отца.
В самом деле, Стефан был неплохо оснащен внизу, и среди его друзей-спортсменов, которых он видел в душе, никто, во всяком случае, в расслабленном состоянии, не превосходил его в длине и толщине.
Мать не заботилась о том, чтобы его смущение прошло, и тогда Стефан стыдливо повернулся, пытаясь спрятать свою эрекцию от ее любопытного взгляда.
– Мама! – покраснев, возмущенно вскрикнул он, когда Кора обеими руками обхватила сзади его мускулистый торс и прижалась мягким, но крепким телом, своей удерживаемой бюстгальтером грудью, к его голой спине.
– Ну, не надо так, мама всего лишь шутит! – выдохнула она в его правое ухо и легко поцеловала мочку. – Залезай, наконец, в ванну, или я должна подгонять тебя?
При этом одной рукой она стащила с него трусы, а другой – шлепнула по крепкой заднице.
Это добило Стефана окончательно. Одним махом он выскочил из своих упавших на пол трусов и залез в наполовину заполненную ванну, в которую все еще текла горячая вода. Но тут же с криком «А! Горячо!!!» выпрыгнул обратно, потому что температура воды была, по меньшей мере, 45 градусов.
Кора Хоффман немедленно наклонилась над краем ванны и торопливо подкрутила своими изящными пальцами температурный регулятор крана.
– Ох, прости, любимый. Я надеюсь, ты ничего не обжог?
В ее голосе звучало неподдельное беспокойство, и Стефан глубоко вздохнул.
– Нет, не думаю.
После того, как побежала холодная вода, он заметно расслабился и не обратил внимания на то, что его обнаженный пенис полностью выпрямился, возвышаясь над линией воды. В это время его глаза, как загипнотизированные, были прикованы к захватывающему зрелищу, которое представляла его полуодетая мать.
– Слава Богу! Я вижу, что все осталось целым! – сказала Кора, округлив глаза, и на несколько секунд задержавшись удивленным взглядом на внушительном члене своего единственного сына.
Стефан увидел, как крупные соски его матери проступили под тонкой тканью бюстгальтера, а округлые контуры ее груди обрисовались еще отчетливее. В ванной комнате повисла напряженная тишина, нарушаемая только легким плеском воды.
как изнасиловали трое армян 