поступок, прекрасно понимая, что это создаст нагрузку на наш брак и на наши финансы. Это заставит меня - мужчину, которого, как она утверждала, любит, - чувствовать себя небезопасно в моем доме.
Теперь она применила еще одно суровое наказание, во много раз худшее, чем ее налет на мой шкаф. Все остальное - тот факт, что я не заслужил, чтобы мне наставляли рога, тот факт, что я мог никогда не узнать об этом - не имело значения. Важно было то, что она это сделала. И что, судя по своему удовлетворённому виду, она ни на секунду не сомневалась в своем решении.
Какие еще наказания она может считать оправданными? Серьезно, какой следующий шаг после неверности? Нанесение увечий? Ампутация? Уничтожение?
А что, если бы у нас были дети? Могу ли я рискнуть, что однажды они могут стать частью одного из ее планов мести, пешками в ее стремлении уравновесить вселенную?
Или, что еще хуже, если они тоже станут жертвами её правосудия?
Глядя на выражение лица Эшли, лежащей рядом с Уинслоу, я понял, что больше не чувствую себя в безопасности с ней - ни в моем шкафу, ни в моих отношениях, ни в кровати, которую она осквернила. Хотя я оценил, что она сменила простыни, это не искупало того факта, что она позволила этой свинье, этой неряшливой массе гноя и привилегий, войти в наш дом и в её тело. Если она начала это в пятницу, как я подозревал, то она уже пять раз трахалась с ним в нашей постели. Сегодня она собиралась сделать это снова.
Я понял, что не могу вернуться домой ни в тот вечер, ни в любой другой в ближайшем будущем. Учитывая то, что я видел, я должен был противостоять ей - и, учитывая, что она верила в мою предполагаемую неверность и ее отчаянную потребность в справедливости, невозможно сказать, какой будет ее реакция. Как правильно отомстить за развод? И как он будет выглядеть с добавлением еще 50 процентов?
Единственный вопрос заключался в том, когда я должен поставить её в известность. Ангел на одном плече голосовал за то, чтобы написать ей немедленно. Он возвестил, что быть милосердным легко, что прощение божественно, и что я должен дать ей знать, пока она снова не трахнула Уинслоу. Дьявол на другом плече шептал, что если я не хочу ее наказывать, это не значит, что я не должен позволить ей самой наказать себя.
В 17:20 мой телефон завибрировал.
В 18:30 я отправил ей сообщение, снабженное видеоклипами. Я сообщил, что останусь с Аароном, одним из моих коллег. Через два дня я начал бракоразводный процесс.
Как я уже говорил, мне не потребовалось много времени, чтобы простить Эшли. После просмотра пяти минут полового акта на видео, мне было трудно представить себе более жестокое наказание, чем трах с Уинслоу Хабблом. Кроме того, её одержимость привела к концу нашей дружбы и разрушению нашего брака. И хотя в начале этой истории я шутил, что она скучает по нашей квартире и карьере в "Пирс, Бейтман", я знал, что она отчаянно скорбит о потере наших отношений. Я думаю, мы оба знали, что мы были чем-то большим и лучшим.
Но если к Эш я испытывал сострадание, то к Уинслоу Хабблу у меня не было ничего, кроме презрения. Между моими разговорами с Марти и сплетнями, которые я собирал на вечеринках, я получил представление о том, как его богатство и привилегии защищали его в течение многих лет. Проще говоря, каждый раз, когда Винни попадал в неприятности, его школьные друзья, коллеги по студенческому братству и
Ты чувствуешь это 
webmaster@3iks.ru