контроль и снова придать своим оральным воздействиям должные страсть и темперамент.
Вальцевания Светиного девичьего протока она мастерски чередовала с ритмичными полизываниями бусинки клитора. Нежно-розовая ягодка сплющивалась под этим натиском, заставляя всё явственнее вздрагивать её хозяйку. А когда ласковые губки обхватили и с силой втянули в себя прелестный бутон целиком, Света в голос вскрикнула, даже прекратив на время трепетать язычком между ног у Матильды.
Вернувшись после этого к стимуляции стыдливого протока, Матильда почувствовала, как из него уже сочатся терпкие солоноватые капельки. А это означало, что Света держится изо последних сил и вряд ли вынесет ещё одну атаку нежных губ на свой чувственный похотник.
Долго тянуть она не стала. Выждав примерно минуту, Матильда повторила финт со страстным засосом клитора, за которым последовало глубокое проникновение языка в нежную щелочку блондинки.
Бедняга даже перестала на время дышать. Она прекратила лизать киску сопернице, сжалась на мгновение в комок, а потом затряслась так, что кативший колесо парень невольно остановился. Света оказалась внизу, а Матильда нависала над ней сверху.
Под громогласное «Ааааа!!!...» из раздраконенной письки поверженной соперницы прямо в лицо победительнице брызнули короткие, но хлёсткие фонтанчики сквирта. Света билась в судорогах и никак не могла остановиться. Её сладострастное и крайне любвеобильное тело ещё долго содрогалось от накатывающих волн наслаждения и извергало вертикально вверх тонкие серебристые струйки.
Свету освободили от пут первой. Матильда всё это время висела в колее в верхней позиции. Её почти доведённое до разрядки естество яростно требовало продолжения, которого теперь не намечалось. И от этого хотелось буквально выть. А ещё ей было невыносимо грустно и совестно, что она снова расправилась со своей новой подругой.
Придя в себя, блондинка встала на ноги и молча направилась к балкону, где её ждал демон Азазелло. Она не обернулась и не попрощалась, просто оседлала метлу и взмыла на ней ввысь. Она не затаила зла на Матильду, ведь та сдержала слово и не жульничала. Просто ей очень не хотелось, чтобы та видела её искажённое гримасой плача и обиды лицо.
Вслед за Светой ещё девять несостоявшихся ведьм покинули шабаш. На этот раз все они вели себя достойно, и чёрному коту было некому отвешивать поджопники. Он даже сделал вид, что очень растроган столь скорым расставанием, и показно утирал с глаз слезинки, целуя на прощание улетающим дамам ручки.
— И вот вас осталось только десять. – с фальшивой ноткой печали сообщил в микрофон Коровьев. – Всего лишь десять из сорока… Но пусть грустят проигравшие. А вас всех я поздравляю с победой! Да-да, вы не ослышались! Все, кто остался сейчас в этом зале, могут смело и с гордостью именовать себя настоящими ведьмами!
Присутствующие девушки заметно оживились. Кто-то стал даже ликовать и громко выкрикивать: «Я ведьма! Я – ведьма!!!». Из акустических колонок снова раздались одухотворяющие ритмы, а официанты укатили прочь большие колёса и вернулись с подносами, на которых были напитки и угощения.
Вот только Матильде было совсем не радостно. Казалось бы, всё шло по плану, и жаловаться не на что. Но всё равно на душе было пусто и грустно. Даже есть и пить совсем не хотелось. Она вообще не понимала, чего сейчас хочет.
Глава 8. Королева шабаша
Следующие полчаса Матильда провела, бесцельно шатаясь по залу со поникшей головой. Ей было грустно, потому что за эту ночь она лишилась сразу двух вновь обретённых подруг. А ещё она вдруг вспомнила про маму, которую, вероятно, больше никогда не сможет увидеть. От всего этого на душе скреблись кошки и хотелось плакать.
Зато вокруг все веселились, ели, пили и плясали. Войдя в раж, некоторые новоявленные
Отрывок из письма кореша 