Она даже не видела раньше чью-либо киску с такого близкого расстояния. Если не считать того случая, когда они с Агатой, ещё будучи девчонками, мылись вдвоём в бане-прачечной.
Озорничая, они бегали голяком друг за дружкой вокруг корыта, пока не поскользнулись на мыльном полу. Обе рухнули навзничь на скользкие деревянные доски и прокатились по ним метра полтора. А в самом конце этого кульбита Матильда плотно уткнулась лицом прямо в промежность своей подруге.
Обе, конечно, только расхохотались и тут же встали на ноги. Но примечательно то, что именно после этого невинного инцидента их отношения изменились в лучшую сторону, а дружба стала гораздо крепче. Именно дружба, ничего бóльшего промеж них никогда и близко не возникало.
Матильда вспомнила о том забавном случае, приоткрыв на мгновение глаза и увидев перед собой сейчас Светину красивую писю. А потом снова зажмурилась и впилась жарким поцелуем в её прелестный розовый цветок.
На вкус он был солоновато-сладковатым. Тёплая влажная плоть прильнула к губам, щекам и носу. Её хотелось нежить, бередить и ласкать, проникая всё дальше в чувственную и трепетную девичью глубь, взахлёб упиваясь её тёплыми соками.
Блондинка заметно вздрогнула от столь интимного и бесцеремонного вторжения. И почти сразу после этого её маленький подвижный язычок засуетился между ног у Матильды. Он порхал подобно бабочке, едва касаясь чувствительных чресл. Будто кончики тонких крылышек он тёрся об изнывающие от внезапно нахлынувшей похоти лепестки.
Это не было похоже на то, что ежедневно проделывал с ней Крафт. И это было вовсе не то же самое, что она испытывала, бурно кончая под страстным и умелым любовником Жаном – мужем распутницы Жозефины.
Ощущение блаженства от едва заметных шевелений проворного девичьего язычка как будто спускалось с небес, обволакивало и окутывало с ног до головы. Оно не было слишком ярким, от него так сразу не захватывало дух. Изысканное блаженство проникало напрямую внутрь тела и радовало каждую клеточку, каждый интимный закуток влажных недр похотливой девчонки, заставляя издавать странные мычащие звуки.
Света тоже постанывала, когда язык Матильды снова и снова вился кругами возле клитора, а затем проникал немного глубже, вновь нащупывал едва заметный проток в верхнем своде её влажной уютной норки и неспешно вальцевал его своим напряжённым кончиком.
Все усаженные в импровизированные колёса девушки стонали с каждой минутой всё громче и отчётливее. От этих звуков у некоторых парней с завязанными глазами, что катили колесницы любви, заметно оттопырились спереди брюки. Сопровождавшие действо девушки внешне не проявляли никакой реакции, и оставалось лишь догадываться, что творилось в тот момент у них в сознании и между ног.
Миновав в очередной раз апогей своей траектории, Матильда приоткрыла глаза и заметила, как в поле зрения мелькнули знакомые волнистые локоны. Без сомнений, это та самая девушка, что была секунданткой у них на «Яблоке раздора»! Та приглянувшаяся юной колдунье кроткая милашка, которую кот вульгарно лапал при всех сначала за попку, а потом за киску, протыкая когтями тонкие брюки.
И снова присутствие этой миловидной официантки в строгом чёрном одеянии и с повязкой на глазах почему-то воодушевило Матильду. Она понятия не имела, кто она и откуда такая взялась, но один только факт, что она идёт рядом, удивительным образом придавал сил и уверенности.
Умелые и нежные ласки маленького тёпленького язычка тем временем всё больше распаляли Матильду. Волны похоти накатывали всё чаще, а низ живота налился тяжестью и пульсировал всё сильнее. Но Света и не думала останавливаться или давать передышку своей оппонентке. Дыша широко раскрытым ртом, она самозабвенно охаживала своим извивающимся, словно у ящерки, суетливым язычком похотливую щель.
Матильда приложила немалых усилий, чтобы вернуть ситуацию под
В деревню (Часть 31) 