легла на спину и по шею укрылась одеялом. Бёдра сами собой разошлись в стороны, а внизу живота заколыхались уже хорошо знакомые волны сладострастия. По мановению фамильяра они плавно нарастали, заставляя девушку дышать всё чаще и глубже. Её похотливая писька тут же потекла теплыми соками.
Спустя минут десять в комнате раздался приглушённый девичий стон. Всё тело юной прелестницы сжалось, несколько раз содрогнулось и затряслось мелкой дрожью. А ещё через пару минут она уже спала сном младенца, свернувшись калачиком и смешно сопя своим курносым носиком.
Утром Крафт сообщил Матильде, что, по его сведениям, посвящённый летнему солнцестоянию очередной ведьмовской шабаш, скорее всего, пройдёт в старом графском замке. Именно в рамках этого знакового мероприятия и состоится обряд её посвящения в ведьмы.
— Что, прямо здесь, в этом замке? – с ноткой разочарования спросила она.
— Да, а что тебя смущает?
— Ну, просто я думала, что подобное обычно происходит где-то в глухом лесу, или на какой-нибудь Лысой горе – подальше от людских глаз.
— Да, ты права, раньше так оно и было. Однако в последнее время порядки сильно изменились, и празднества зачастую устраивают даже в больших городах.
— Как? И даже в Париже? – удивилась Матильда.
— Бывало и в Париже. Да и в других крупных столицах... ммм... тоже... – на Крафта явно нахлынули какие-то воспоминания.
— Но ведь... люди же всё увидят! Поползут кривотолки. Ты сам всегда говорил, что нам следует вести себя скрытно.
— Так-то оно так. Но, как говорит наш Шеф, «лицом к лицу лица не увидать». Когда люди видят прямо перед собой нечто непонятное или пугающее, следует лишь вовремя внушить им, что это правильно и нормально, и его бояться не следует. И ты знаешь, это работает!
— Всё равно не понимаю. Соберётся уйма народу. Наверняка будет шум, гам и суета до самого утра. А городок у нас маленький – неделю только про это и будет разговоров!
— Я тебя умоляю, не нагнетай. В любом случае, Шеф знает, что делает. Ты лучше вставай и займись делами. А ближе к вечеру давай-ка сходим с тобой в баньку! Я немного поплаваю, а ты как следует приведёшь себя в порядок.
Весь день Матильда не могла думать ни о чём кроме предстоящего ближайшей ночью испытания и обряда посвящения. Крафт как мог её успокаивал и поддерживал, по крупицам выдавая информацию относительно того, как это обычно происходит.
Оказывается, фамильяры хотя и допускаются на шабаш, но исключительно вне тел своих хозяев. Для них предусмотрена отдельная ложа, скрытая от всех, но из которой прекрасно видно всё происходящее. И именно они выступают в роли независимых судей, когда необходимо определить победителя очередного состязания.
— Состязания?! Мы там что, наперегонки бегать будем? Или гири метать?
— Нет. Но каждой новоявленной ведьме придётся доказывать, что она достойна носить это звание.
— Так значит, пройдут его не все?
— Не все. Изначально до испытаний будет допущено сорок кандидаток. И ты, кстати, уже в их числе, я это проверил. С чем тебя и поздравляю.
— Спасибо. А сколько из этих сорока реально станут ведьмами?
— Ну, до финала доходит, как правило, не более десяти.
— Вот это да! А что будет с остальными?
— Им дадут шанс попробовать свои силы ровно через год.
Войдя в ещё не остывшую баню-прачечную, Матильда щелчком пальца зажгла свечу в дальнем углу помещения, даже не приближаясь к ней. Налила в таз тёплой воды и запустила в него фамильяра. Затем разделась и залезла в большое корыто, в котором мама купала её ещё в детстве.
Воцарившуюся тишину лишь изредка нарушали негромкие всплески, когда Крафт в очередной
Супергероиня против курения 