Я проснулся от того, что кто-то, несколько чьих-то шагов, вошел в спальню. Меган и Молли вошли в комнату, и Меган держала на руках хнычущую Ноэль. Они обошли кровать со стороны Колин и легонько подтолкнули ее в плечо.
«Мамочка, проснись, Ноэль проголодалась».
Колин потянулась и потерла глаза, затем села. Она прислонила подушки к изголовью кровати, затем откинулась на спинку, взяла Ноэль на руки и начала кормить грудью. Мы с девочками, как всегда, зачарованно наблюдали за происходящим. В конце концов Молли сказала: «Мам, мы собираемся купить хлопьев на завтрак».
«Хорошо...я уверена, что ты поставила миски в раковину. На этот раз ты закончила"
Когда девочки вышли из спальни и пошли по коридору, мы услышали, как они разговаривают.
«Там что-то странно пахло».
«Я знаю. Я думаю, прошлой ночью они ели тунца в постели».
Мы с Колин оба брызгали слюной, стараясь не рассмеяться вслух. Я посмотрел на Колин и начал открыто смеяться, указывая на ее грудь. Она бросила на меня растерянный взгляд, а затем опустила глаза на себя. Она ухмыльнулась тому, что увидела, и приподняла простыню, чтобы хорошенько рассмотреть мою грудь, прежде чем сама начала смеяться.
Инструкции по нанесению помады, которые были на ее груди и ногах прошлой ночью, теперь были размазаны по всему ее телу, а также по мне и простыням. Мы так сильно смеялись, что Колин чуть не уронила Ноэль. Мы услышали, как Меган и Молли пробежали по коридору, и натянули простыни до подбородков как раз перед тем, как они ворвались в комнату.
«Что тут смешного?»- спросили они.
Это вызвало у нас новый приступ неконтролируемого смеха.
«Простите, милые, это взрослые забавы. Мы не можем вам сказать.»
Девочки нахмурились и вернулись на кухню. Когда они выходили за дверь, Молли сказала: «Они никогда не рассказывают нам ничего хорошего».
Даже после долгого душа и постоянного мытья наша кожа приобрела светло-розовый оттенок, который сохранялся в течение нескольких дней. Белые простыни были безнадежным делом. Цвет помады так и не проявился, но каждый раз, когда Колин клала их на кровать, я знал, что мне предстоит очень долгая и интенсивная физическая тренировка после того, как дети лягут спать.
Жизнь была хороша.
Я находил огромную радость и удовлетворение в том, чтобы быть семьянином. Даже в этом раннем возрасте у Ноэль проявлялись признаки становления личности, которая часто улыбалась и смеялась, и к тому времени, когда ей исполнилось три месяца, она овладела искусством сидеть. Меган и Молли были просто в восторге. Они, так же как и Колин, сыграли важную роль в обучении меня искусству отцовства.
Примерно в середине марта Колин слегла с каким-то насекомым, поселившимся у нее в желудке. В течение нескольких дней она была усталой и вялой, и большую часть времени ее, казалось, подташнивало. Однажды утром мы стояли на кухне. Девочки закончили завтракать и пошли одеваться в школу, пока я собирал свои вещи, чтобы идти на работу. Я услышал, как Колин издала странный звук, и повернулся, чтобы посмотреть на нее.
Она стояла, держа Ноэль на руках, со странным выражением лица. Это было выражение паники, смятения и растерянности одновременно, а затем краска начала отливать от ее лица. Я шагнул к ней, когда она сунула ребенка мне в руки, повернулась и побежала по коридору.
Я пошел за ней и нашел ее в ванной, на коленях, лицом в унитазе. Она издавала рвотные звуки, а затем с одним долгим протяжным стоном начала извергать все, что съела за последние двадцать четыре часа. Я отвел Ноэль обратно на кухню, а Меган и Молли вошли с испуганным видом.
Бывшая одноклассница 12 