пять минут мы с Колин набрасывались друг на друга из-за чего-то, что не имело абсолютно никакого значения в общем плане вещей. Мы с Колин повернулись друг к другу с открытыми ртами, готовые произнести слова, которые положат начало Третьей мировой войне, когда с заднего сиденья микроавтобуса донесся тихий голос.
«Ладно, давайте все отправимся в наше счастливое место».
Мы резко повернули головы и уставились на заднюю часть фургона. Там мы увидели пять невинных, ничего не выражающих лиц, уставившихся на нас в ответ. Колин начала хихикать, и вскоре мы все покатывались со смеху. У меня не было другого выбора, кроме как завести машину и поехать в нашу любимую закусочную с бургерами.
Был только один раз, когда ситуация была близка к тому, чтобы выйти из-под контроля.
Я признаю, что сливать масло из газонокосилки в любимую запеканку Колин было не самым умным решением, которое я когда-либо принимал. Но я почувствовал, что ее реакция была неподобающей, когда я сказал ей, что да, я действительно знал, что это было то, в чем она готовила еду, и я твердо намеревался промыть это, прежде чем положить обратно. Затем я спокойно сообщил ей, что газонокосилка не поместится там, где она велела мне поставить ее...но неважно, как далеко я наклонился. Я также знал, что мне понадобится весь день, чтобы заменить лампу на крыльце, которая погасла, когда она хлопнула задней дверью.
Я с минуту смотрел на дверь, затем обернулся и обнаружил, что все пятеро детей, выстроившихся в ряд на ступеньках лестницы, смотрят на меня с лицами, лишенными всякого выражения. Вы не узнаете настоящего унижения до тех пор, пока ваш пятилетний сын не посмотрит вам прямо в глаза и не скажет: «Боже, пап, это было действительно глупо».
Ребята сделали правильные лица и зашагали прочь. Когда они уходили, Меган обернулась, посмотрела на меня через плечо и сказала: «Знаешь, папа, это действительно дорого тебе обойдется».
Когда я скользнул в постель той ночью, Колин лежала ко мне спиной. Единственный раз в нашей жизни, когда я положил руку ей на бедро, она оттолкнула мою руку. Не знаю, как Колин, но я в ту ночь почти не спал. Утром я проснулся и обнаружил, что Колин смотрит на меня со слезами на глазах. Ее губы дрожали, когда она говорила.
«Кто была та сумасшедшая, которой ты позволил залезть к нам в постель прошлой ночью?»
«Я не знаю, но ее брат - полный идиот».
Колин вытерла глаза и шмыгнула носом, когда спросила: «Теперь с нами все в порядке?»
Я притянул ее ближе и крепко прижал к себе, прошептав ей на ухо: «Да, у нас все хорошо».
Меган была права, это действительно дорого мне обошлось. В тот день я купил Колин совершенно новый набор посуды для гурманов - очень небольшая цена за то, чтобы сделать счастливой женщину, которую я люблю.
Меган и Молли изобрели игру, в которую мы все любим играть, и назвали ее «Куча собак на папе». В этой игре Колин удивляла меня, возглавляя банду из пяти орущих и визжащих детей, которые гонялись за мной по дому или двору, пока на меня не нападала банда. Победителем стал тот, кто первым украл мою туфлю. Победитель также должен был выбрать, что мы будем есть на ужин в тот вечер.
Есть разновидность этой игры, в которую мы с Колин играем в спальне поздно вечером, когда дети засыпают. Название этой игры - "Собачья куча на мамочке". Правила этой игры таковы, что я гоняюсь за Колин по спальне, пока кто-нибудь не украдет ее трусики.
Припевочка 