ощутил ее приятное и учащенное дыхание, возбуждение и предчувствие предстоящего.
Их губы соприкоснулись в продолжительном жгучем поцелуе. Ее рука скользнула по его талии и снова ухватила его за ягодицу.
Наконец они оторвались друг от друга и она мягко толкнула его на каменное ложе, и он сел. Она стала быстро и ловко расшнуровывать его доспехи и вскоре Аврелий уже был полностью обнажен перед ней.
— Дорогой, ты же мужчина! – шепнула она ему, - будь поактивнее, мне нравится когда мужчина не стесняется своих желаний или я тебе не нравлюсь?
Он обхватил ее гибкий стан скользнув по ее бархатной коже.
— Ну же, смелее! – снова сладко шепнула она ему.
Он сжал ее упругую ягодицу.
— Шлепни меня, тебе же хочется! – не унималась она, - делай то, что ты хочешь, мы здесь именно для этого! Я всего лишь шлюха, которая исполнит все твои желания!
Он схватил ее за вторую ягодицу и звучно шлепнул, а потом еще раз, и еще раз, ощутив волну, которую породил легкий возбуждающий удар и как ее тело ответило.
Он схватил ее поясок под грудью и легко развязал, а затем и второй на талии. Легкое движение и она уже стояла перед ним полностью обнажённая. Высокая, стройная, с темными вьющимися волосами. Прямо перед ним оказались две ее аккуратные окружности грудей.
Он дрожал и даже приоткрыл рот от вожделения. Не смелым движением он коснулся одной из окружностей, так будто бы боялся сломать.
— Не надо стесняться, я не глиняная, - услышал он ее намек и обхватил ее грудь уверенней и отважился даже шлепнуть по другой наслаждаясь эффектом, который произвел на упругую грудь легкий удар.
Она призывно опустилась перед ним на колени и посмотрела на него снизу вверх так, что он ощутил свое доминирование, он как будто сразу стал великаном. Он вспомнил, как застал мать и отца за филляцией. И сейчас перед ним стояла женщина куда красивее его матери, да и возможно красивее всех, кого он в принципе видел. Он вспомнил, как отец держал мать грубо за горло и иногда отвешивал ей легкие возбуждающие пощечины.
Если с женщинами он робел, то в бою он не был слабаком и уверенность вернулась к нему, так как правила были ясны.
Он схватил ее как отец за горло одной рукой, грубо внешне, но все равно осторожно и свесил ей пощёчину, легкую, но уверенную. И так же, как и отец мать, он подтащил ее обоими руками ближе к себе и его член коснулся ее губ. А Лициска, удовлетворенная потерей контроля над ситуацией, видя, как она подстегнула юношу, расслабилась и наслаждалась пассивной ролью, лишь принимая все, что ей предлагал симпатичный широкоплечий декан.
Она ощутила, как его возбужденный член уперся в ее сладкую щечку и оттянул ее, образовав горку, а потом отступил и снова настойчиво вернулся и еще раз, и еще раз.
Его руки крепко держали ее за волосы, помогая ей двигаться в его ритме. Это было немного больно, но боль была возбуждающей.
Легкая пощечина вывела ее из вожделения, и она вновь ощутила его горячие губы на своей коже. Секунда и он взял ее на руки как пушинку и перенес на ложе, аккуратно положив ее на спину.
Он своими руками заставил ее раздвинуть и поднять ноги, так что теперь они были в форме латинской буквы V и она вздрогнула от легкого удара ладонью плашмя по ее половым губам, которого она не ожидала.
Ее возбуждение выросло уже до предела и наконец, она ощутила ствол члена, которой вошел в нее. Возможно, юноша и не был самым искусным мужчиной, который
Аня 