Не встречаясь со мной взглядом, она уронила простыню, жест капитуляции обнажил грудь. Я осторожно перевернул ее на спину, отодвинул простыню на дно и сел на край ее кровати. Она лежала голая, сложив руки по бокам, и смотрела на меня со смесью замешательства, предвкушения и, может быть, с легкой ненавистью за то, что я заставил ее осознать себя.
"Доброе утро мать." Я произнес медленно и мягко: «Я люблю тебя».
— Макс, пожалуйста, мы не можем...
Обхватив ее левую грудь обеими руками, я опустил голову и пососал сосок и ареолу. Послышался еле слышный вздох, и я почувствовал биение ее сердца сквозь плоть ее груди. Я позволил одной руке двигаться вниз и массировать ее мягкий живот.
—. ..продолжай в том же духе, — запротестовала она.
Казалось, она не замечала, что ее собственная рука гладит меня по затылку и прижимает мою голову к своей груди. Протест, казалось, обращался к ее собственным бушующим эмоциям.
Я встал рядом с мамой и поднес губы к ее рту. Мой язык проник в ее глубины, и она медленно начала сосать его и облизывать своим. Она повернулась на бок, и ее, теплая постель, тело слилось с моим. Мой затвердевший член снова оказался в ложбинке между ее пробуждающимися половыми губами.
Наше положение позволило мне получить доступ к ее пухлой белой заднице. Моя рука месила, посылала сообщения и исследовала, пока я не испугался, что могу сделать ее черно-синей. Наши уста никогда не отказываются от обмена языками. Мать снова отвечала протестами, давно забытыми в нарастающем волнении страсти.
Прервав поцелуй, я положил мамину руку на свой пульсирующий горячий член.
— Я хочу снова трахнуть тебя, мама, — сказал я обычным деловым тоном.
"Да."
— Да что, мама?
— Да, я хочу, чтобы ты это сделал.
"Хотите меня к чему?"
"Я хочу, чтобы ты трахнул меня", - сказала она тихим шепотом и погладила мой член.
Ее лицо вспыхнуло одновременно от волнения и смущения при использовании этого слова.
Ее губы вернулись к моим, затем, после одного долгого глубокого поцелуя, я слегка надавил вниз на плечо мамы. Она откинула голову назад и вопросительно посмотрела мне в глаза.
Я задержал ее взгляд на несколько секунд, прежде чем усилить давление.
Она извивалась вниз, пока ее лицо не оказалось на моем животе, затем покусывала и лизала свой путь к тому месту, где мое горячее твердое мясо вырвалось из леса темных лобковых волос. Она взвешивала мои яички в руке, осыпая крошечными материнскими поцелуями вверх и вниз по моему члену; маленькие звуки удовольствия сорвались с ее губ. Я откинулся на спинку кровати, вытянув руку и запутавшись в ее огненных волосах, подталкивая ее дальше.
Язык матери высунулся, как змея, и дразнил головку моего члена, очерчивая круг вокруг чувствительного гребня. Моя спина невольно выгнулась, прижимая мое мужское достоинство ближе к ней. Она обхватила головку своим горячим ртом и позволила своим зубам коснуться кожи за хребтом. Глядя вниз, я мог видеть ее маленький прямой нос, уткнувшийся в мои лобковые волосы, и ощущать спазмы в ее горле. Ее щеки стали впалыми от всасывающего давления, когда она отстранилась. Стиль и интенсивность минета свидетельствовали о том, что она не была новичком в сосании члена, и эта мысль меня чрезвычайно возбуждала.
Не желая повторять недостаток выдержки, который я продемонстрировал прошлой ночью, я оторвал мамино лицо и нежно приблизил ее губы к своим. Я снова сказал ей, что люблю ее.
«Макс, дорогой, пожалуйста, извини меня на минуту. Я хочу немного прибраться, прежде чем мы продолжим».
Она встала и пошла в ванную. Веснушчатые алебастровые шары ее
?Посмотри в мои глаза!? 
webmaster@3iks.ru