возможно, и сейчас стоит) прямо напротив белой каменной арки с надписью: «Городской пляж Дельфин».
И вот там я просидел добрых два часа, с какой-то глупой детской надеждой, что Яна вернётся сюда, объяснит свою непонятную игру, и мы пойдем домой. Но время шло, а её всё не было...
Но вот мой телефон ожил, вначале сообщив мне, что абонент «Любимая» появился в сети, и тут же следом от Яны прилетела «голосовуха». Голос у Яночки был каким-то чужим и словно звенящим от напряжения. А её слова больно впивались в меня, как осколки льда, пропитанные ядом:
«Я на даче у Сергея, и у нас будет «тройничок». Ты понял? Ведь серёжки-то тоже две! Прикажешь сделать селфи, или так поверишь? Надеюсь, они хорошо меня оттрахают, твоим «картинкам» наверняка понравится. Вернусь, когда отпустят... Всё, я пошла!»
— Ты что творишь, сука! — заорал я, едва успев включить запись ответного сообщения — Немедленно приезжай домой, слышишь?
Но сообщение не было доставлено. Отправив своё неожиданное для меня послание, Яна снова выключила телефон.
Сидеть дальше на этой лавочке уже не было никакого смысла, и я, потрясенный таким внезапным поворотом, побрёл домой, с чувством полного дежа вю купив в том же магазине, что и в прошлый раз, бутылку коньяка и лимон. Однако пить мне не сегодня не хотелось. С трудом осилив три рюмки, я с раздражением отодвинул бутылку.
Мысли беспорядочно громоздились в голове, и мне трудно было собрать их.
Зачем? Янка, какая же ты дура, ну зачем? После отъезда Вадима я ведь ни словом не заикнулся про выполнение третьего желания, я не хотел больше никаких приключений. Нахера тебе этот тройничок? Что же ты наделала???
Никогда в жизни время не тянулось так долго, как в этот вечер.
У меня всё валилось из рук, и я просто тупо смотрел в телевизор, даже не пытаясь вникнуть в суть происходящего на экране. А в электронных часах словно заржавели электронные шестерёнки, и они продолжали издевательски медленно отсчитывать ставшим вдруг резиновым время.
Двенадцать ночи... Час... Два... Три...
И только около четырёх утра в замочной скважине послышалось слабое царапание ключа. Я рывком поднялся, и открыл дверь. Яна даже не вошла, а, скорее, ввалилась в квартиру, с трудом сохраняя равновесие. Она была сильно пьяна и вымотана, и едва стояла на ногах... Держась за меня, чтобы не упасть, и глядя куда-то в сторону мутными глазами, она пробормотала:
— Лёша... да...вай обо всём...завтра... пожа... ста... Я очень... уста...
Понятно, что наводить разборки сейчас не было смысла: Яна зашла в комнату, и даже не пытаясь снять одежду, рухнула на диван и сразу же отключилась.
Пришлось раздевать её самому. Я бесцеремонно вертел её беспомощное тело, сняв и юбку с майкой, и нижнее бельё. Без всяких доказательств было ясно, что Яночку сегодня неоднократно и на совесть выебали. На её шее и груди были видны многочисленные засосы, на бедрах и ягодицах синяки от пальцев, а вся промежность вокруг припухших половых губ и красного раздолбанного ануса оказалась в следах от засохшей спермы...
Укрыв Яну, я пошел на кухню и прямо из горла выпил добрую треть коньяка из бутылки. А потом сам улёгся спать, устроившись на противоположенном от неё краю дивана. И, несмотря на очередную бессонную ночь, долго не мог уснуть, пытаясь понять, что же произошло с моей любимой.
Глава третья.
Проснувшись и приняв душ, мы вновь, как и в прошлый раз, заварили кофе и устроились на балконе. Яна выглядела неважно, но откладывать суровый разговор я не собирался — я реально был очень зол на Яночку. Она это понимала и старалась хоть немного отложить «исповедь»,
Новый уровень 