Весна красна. Шагая вдоль многоэтажек, мимо здания элеватора, юная и красивая Баеру шла размеренным и четким совестким шагом уверенной комсомолки, вдыхая прекрасный аромат природы смешенный с вонью крашеных лавок и цветения различных растений, Баеру шла совершенно одухотвореная, радостная отдыху.
Юная азиаточка, шла в облигающей черной юбке и в серой блузке которая натеркла молодые и спелые девечьи сосочки которые были незащищённы бюстгальтером . Красивые чёрные колготки были вишенкой на социалистическом торте революции. Девушка шла с с рабочих отработок домой, чтобы вновь насладится спрятанной за плитой книгой Бориса Пастернака и уйти от этой некомфортной, не романтичной реальности туда, где всегда происходит любовь и нет никакой работы.
Наблюдая за людишкими, Баеру всегда удивлялась их ущербности, как духовной, так и физической . Да, несомненно, они провели самую важную революцию в мире. Выйграли войну у захватчиков, однако ни красоты, ни таланта в их лицах не было. Пораженные яркой, красной оспой безразличия к своим и сладострастной любви к другим, эти безумцы доверили свои сердца злому демеургу, что назвался вождём, дабы хоть как-то оправдать те жертвы, что были возложены в качестве цены за худой мир.
Деревенские, квадратные лица то тут, то там наблюдали за азиатской Афродитой, в их грязных сверкающих похотью глазах, Баеру представала голой, совершенно беззащитной , в извращенных позах, девушка давала свое младое, желанное тело всем коммунистам на потеху, во благо революции, и социалистического порядка который так чтил нравственность. Их грязные стволы проникали в её сочную и узкую от диктатуры дырочку, и словно ссылку в Сибирь, совершали выстрел спермой прямо по авангарду под названием матка.
Но все это были лишь мысли Баеру, которая была вместе с родителями репрессирована в глубокую и черную от пролитой крови Сибирь, чтобы соврешать пятилетки за один день.
Свинцовое небо, лишь изредка улыбалось злым болезненнно-желтыми лучами солнца которое с трагической улыбкой наблюдало за надвигающиеся гибелью агнца.
Баеру быстро шла от похотливых мужских глаз. В сердце грохотало, а в голове, словно пойманная в паутину муха, вертелась мысль " Сейчас пристанут".
Огромное, панелечное здание изрыгало из себя тысячи рабочих людей которые не хотели работать, и делали все сквозь рукава. Звуки громких матов то тут, то там разносились из разных уголков улицы, пугая, словно выстрел винтовок, Баеру, знающую по Платонову чем любят развлекаться честные коммунисты.
Даже весенняя пора не могла побить эту серую безысходность.
Проходя злопулочный многоэтажный дом, Баеру лишь с чистым сердцем выдыхнула с одной единственной мыслью "сегодня без приставаний".
Но как гром среди ясного неба, откуда ни возьмись, словно из воздуха впереди появилась темная фигура. Крупный рабочий со стеклянными глазами, большими как бревна руками, огромной челестью, как у австралопитека и черными от мазута руками.
— Эй, красотка, чё грустная ? Хер сосала не вкусный ? - спросил работяга, идя к Баеру
Девушка лишь испуганно посмотрела на большего, как медведя мужика, который явно шёл не пообщаться о марксистской теории.
— Чё молчишь ? Презираешь меня ? Ты смотри, какая Цаца. Презирет меня ! Совсем охуела. Чё молчишь, сучка недоебаная ? - переходил на гортанный крик рабочий, схватив испуганную до усрачки девушку за плечо.
— Я. .. Я боюсь вас - сказала сквозь слезы Баеру
— И правильно делаешь, сучка. Знавали мы таких как ты, бляденка дворянская, всю Россию ебали, каждого русского зачморили пидоры, вот товарищ Ленин пришел и хуй достал из широких штанин. Чё зыришь на меня ? - говорил с обрывистым криком мужик
— А, откуда вы знаете что я дворянского происхождения ? - спросила девушка, дрожа как осиновый лист.
Ее сиятельство Дисциплина. Глава 10 